Коллективный Запад ныне живёт под девизом: «Больше санкций – хороших и разных!». Минимум раз в неделю то Европа, то Австралия, то США, а то и Папуа – Новая Гвинея вносят свою лепту в попытки порвать российскую экономику новыми запретами. Иногда успешно, иногда не очень. В любом случае даже экономические комариные укусы заставляют простого россиянина чесаться. Мало радости вызывают и оптимистичные новости из загадочного мира импортозамещения. По сто раз в день бодрые дикторы Центрального телевидения рассказывают, что и как мы за минувшие сутки заместили. Пожилая соседка как-то обронила во время таких новостей: «Всё замещаем и никак не заместим! У нас хоть что-то своё было?»
О чём молчит Чубайс?
Сбежавший недавно из России г-н Чубайс все последние тридцать лет гордился одним: причастностью к приватизации советской промышленности. Уничтожив её, точнее, экономику, основанную на производстве материальных ценностей, он считал, что забил последний гвоздь в гроб социализма. Не надо ничего делать самим, продадим нефть и всё-всё купим. Эту ахинею несли Егор Гайдар, Чубайс с компанией, подпевали Кудрин и Греф. Сегодня даже у относительно молодого поколения сформирована позиция: «при СССР ничего не было! А что было – то отстой! Зато вот на Западе, да, всё лучшее там». Это «относительно молодое поколение» нынче ходит в топ-менеджерах госкорпораций, министрах, депутатах. То есть проводит в жизнь политику антипромышленного развития (если это можно называть развитием) страны.
Вы когда-нибудь пробовали заставить построить хороший дом бригаду алкоголиков и тунеядцев? Это невозможно даже при имеющемся в наличии великом и ужасном прорабе. Бригада всё равно будет делать вид, что работает, а втихаря пить и бездельничать. Особенно если рабочие понимают, что им за это ничего не будет и вообще закон на их стороне. Или им просто выгодно не работать, а пить – так зарплата больше. Бред, скажете вы?! Не совсем.
Сегодня банду, которая в 1991 г. уничтожила страну, принято как-то оправдывать: «молодые, без опыта, впервые строили на обломках тоталитаризма». Мол, ошиблись ребята, с кем не бывает. Однако «наивные завлабы», а скорее всего, их учителя не забыли подстелить законодательную соломку.
– В 1994 году был принят Гражданский кодекс РФ (далее кодекс), который законодательно закрепил главную цель акционерной коммерческой компании – извлечение прибыли. Без каких-либо ограничений на её размеры (50%, 100%, 300% и более) и обязательств по производству промышленной продукции, размера оплаты труда работников. Этот кодекс сформировал в России бизнес, который и тридцать лет назад, и сейчас занимается лишь тем, что ему, бизнесу, но не стране и её населению выгодно: финансовые операции, нефтянка, мобильная связь, торговые сети. По сути дела, главенство прибыли, закреплённое законодательно в кодексе, сформировало в России не промышленную, а торговую экономику, главный принцип которой – вложить в создание продукта как можно меньше, продать как можно дороже, вернуть вложенные деньги как можно быстрее. В соответствии с этим принципом всё, что не приносит прибыли или мешает её получить, должно быть уничтожено. Главное не разработать какой-либо продукт, главное – его выгодно продать, – поясняет академик РАН Владимир Бетелин.
Два мира, два Шапиро.
Это два принципиально разных взгляда на мир, две принципиально разные позиции, две логики человеческого мышления и поведения. Они не хуже и не лучше друг друга, они просто другие: человек-творец и человек-продавец. В разумном симбиозе они вполне уживаются. Но когда вся мощь государственной машины – образование, пропаганда, протекционизм власти несколько десятилетий подряд направлены на воспитание человека-продавца, эта злокачественная вонючая опухоль разрастается и занимает всё место внутри страны. Созидательное тогда либо умирает, либо впадает в летаргический сон. Внутри остаётся только одно: «Всё на продажу, потому что хочу очень много денег. Сегодня. Сейчас».
– На глобальном мировом рынке выгодно продавать всё то, что «само растёт»: нефть, газ, уголь, лес, рыба и т.д. Действительно, в 2020 году чистая прибыль ПАО «Сургутнефтегаз» составила 194, 7 миллиарда рублей при численности персонала 118 тысяч человек, а ПАО «Роснефть» – 181 миллиард рублей при численности персонала 315 тысяч человек. В России выгодно продавать на внутреннем рынке товары и услуги массового спроса: продукты питания, медикаменты, обувь, одежда, бытовая техника, банковские услуги, мобильная связь, Интернет и т.д. И конечно, гораздо выгоднее продавать чужие товары и услуги массового спроса на основе зарубежных технологий и оборудования. Поскольку разработка российских аналогов связана с долгосрочными финансовыми вложениями, высокими рисками невозврата и в конечном счёте с уменьшением прибыли.
В условиях главенства прибыли торговой экономики России наиболее прибыльна «торговля деньгами», то есть нематериальными цифровыми услугами, и наименее прибыльна «торговля авиацией и автомобилями», то есть промышленными изделиями. Действительно, чистая прибыль ПАО «Сбербанк» в 2020 году составила 760, 3 миллиарда рублей, при численности персонала 286 тысяч человек, то есть в 138 раз больше, чем у ПАО «Сухой» (численность персонала – 40 тысяч человек), и почти в 500 раз больше прибыли ПАО «КамАЗ» (численность персонала – 32, 7 тысячи человек). При этом убытки ПАО «Туполев» и ПАО «Ильюшин» составили в том же году соответственно 3, 4 и 1, 2 миллиарда рублей, – приводит убийственные примеры академик Бетелин.
Сбежавший из страны Чубайс может быть (и наверняка!) доволен – дело его живёт и процветает, потому что находится в надёжных руках. Паразитирующая или несозидательная прослойка общества закрепилась во всех эшелонах управления страной.
Плавать брассом в болоте, как известно, нереально. Также нереально запустить промышленную (инновационную, «нового уклада», прорывную и т.д.) экономику на базе тоталитарной экономики торгашества. Сама среда будет сопротивляться всем приказам и указам. Именно поэтому с треском и проваливаются написанные-подписанные всяческие стратегии, «дорожные карты» и прочая бумажная пыль, которую периодически рожает государственная машина.
Обещать не значит жениться.
– Если помните, попытки вытащить экономику начались лет 18–20 назад. В 2005 году был принят такой документ: «Основные направлениях политики РФ в области развития инновационной системы до 2010 года». Затем были «Стратегии-2015» (15.02.2006) и «Стратегии-2020» (№2227-р7 от 08.12.2011). Везде основная мысль: «вывести (к 2010, к 2015, к 2020 г. – нужное вставить!) экономику страны из зоны преимущественного сырьевого развития». Всё было прекрасно профинансировано. Ассигнования на НИОКР из бюджета были одними из самых больших в мире, а затраты на исследования и разработки образовательных организаций выросли за десять лет в 28 раз.
В 2018 г. Центр стратегических разработок, который тогда возглавлял Алексей Кудрин, разработал проект «Стратегии-2035». В котором фактически констатировал, что цели и задачи с 2006-го не изменились, так как не были достигнуты. Спустя почти 15 лет «нормальная рыночная экономика России», одним из авторов которой и был сам Кудрин, оказалась «невосприимчивой к промышленным инновациям», – горько иронизирует академик Бетелин.
Фактически Алексей Леонидович расписался в собственных неумелости и безграмотности. И что, раскаялся? Признал, что ошибался и что тридцать лет страна, в том числе и при его активном участии, гребла не в ту сторону? Держи карман шире! Прекрасно себя чувствует, продолжает получать немаленькую государственную зарплату и учит других, как надо Родину-мать любить.
И немного цифр: за тридцать лет ВВП России вырос только на треть и составляет 4, 1 трлн долларов.
В то время как за эти тридцать лет ВВП США вырос в 3, 7 раза – с 6 до 16 трлн долларов, а ВВП Китая – в 35 раз, с 0, 415 до 16 трлн долларов. При этом доходы нижних 50% населения России в 1980–2016 гг. снизились на 26%, в то время как в Европе выросли на 26%, а в Китае – на 417%.
– По сути дела, законодательно закреплённая в России модель торговой экономики купли-продажи на глобальных рынках сырья, товаров и услуг массового спроса исключает возможность промышленного развития страны. Но пока даже намёков на смену этой модели нет. Есть только декларации.
При этом в России (парадоксально, но факт!) вполне успешно работает параллельная модель управления высокотехнологичной отраслью, которая обеспечила, даже в стеснительных рамках «торговой экономики», производство высокотехнологичной продукции – систем вооружения и военной техники, причём в заданные сроки и в запланированных в натуральном и стоимостном исчислении объёмах.
Основные составляющие этой модели – государственная программа вооружения (ГПВ), которая определила номенклатуру и объёмы производства продукции, и Военно-промышленная комиссия (ВПК), которая обеспечивала управление реализацией ГПВ, а также, что существенно важно, выполняемый на практике абсолютный запрет на закупку систем вооружения за рубежом, – приводит пример Владимир Бетелин.
Примечательно, что оборонно-промышленная отрасль экономики завязана не на кабинет министров, не на министра-социолога Мантурова, а непосредственно на президента Владимира Путина. В ней прекрасно работает стратегическое планирование, есть реальные ограничения по получению прибыли производителями, сохранилась некоторая конкуренция между научными школами различных конструкторских бюро.
Нормальная работоспособная модель не торговой, а промышленной экономики, которая, будучи распространённой на всю страну, пусть не завтра, но послезавтра обеспечит России поступательное направление движения по правильной траектории развития. Даст реальные результаты того же импортозамещения.
Но даже сейчас, в фактически введённом режиме мобилизационной экономики, сейчас, когда «всё для фронта, всё для победы», высшие чиновники стесняются говорить об этом. Значит, кому-то очень выгодно, чтобы страна торговцев не стала страной учёных.
Зачем соратник Кудрина Герман Греф лезет в образование? Что такое на самом деле цифровая экономика и надо ли в неё входить? Кто виноват – бог с ним, но вот что делать? Читайте продолжение беседы с Владимиром Борисовичем Бетелиным в ближайших номерах «АН».