Член экспертного совета по совершенствованию законодательства в сфере защиты национальных интересов и вопросах международной политики при Государственной Думе поделился с читателями нашей газеты своим взглядом на угрозы для российских, и в частности нижегородских, предприятий.
– Противодействие санкционному давлению – важное направление деятельности Госдумы. Но насколько этот вопрос затрагивает обычную жизнь российских регионов, например Нижегородской области?
– Дело в том, что санкции – это экономический инструмент для реализации политических амбиций. Некоторые спорят, что важнее: политика или экономика? Важнее политика. Без экономики тоже никуда, но политика – это мозг, а экономика – это желудок. Мозг без желудка не проживет, но именно мозг решает, какую пищу и в каком количестве потребляет желудок. Поэтому политика первична. Исходя из этого американцы ставят задачу уничтожить Россию экономически. Они открыто это говорят. И принимают меры … Кстати, санкции против «Северного потока – 2» проходили по линии военного бюджета.
США ставят задачу, чтобы нас не было. Воевать с нами в открытую военным путем они не могут. Во-первых, у нас ядерный паритет. Во-вторых, у нас самая боеспособная в мире армия, способная разгромить любого агрессора. Исходя из этого единственное, что они могут с нами сделать, – это ослабить. Взять крепость в осаду. Чтобы, когда крепость ослабнет, жители, может быть, сами открыли ворота. Тогда и воевать не понадобится. Это их цель.
– Это гипотетический сценарий?
– Это уже происходит. Вот пример с Мончегорском. Население города – 41 000 человек. Офшорная компания «Норникель» закрывает целый цех. 700 человек оказываются на улице. У этих людей есть семьи. Они что-то покупают, куда-то ходят. Это смежный бизнес. То есть «тряхнуло» минимум процентов 20 населения города. И они поняли, кто власть. Настоящая власть в моногороде, с точки зрения многих жителей, – это не глава региона и не правительство в Москве – это офшорная компания.
– Но если в крупном областном центре люди не зависят от положения дел на одном предприятии…
– Пожалуйста, пример Хабаровского края, где нефтеперегонный завод якобы поломался, и в регионе пропал 95-й бензин. Да, потом власти расчехлили госрезервы и проблему закрыли. Но это вмешательство властей. А нефтеперегонный комплекс, насколько я знаю, по-прежнему так и не работает. В принципе они могут даже остановить и сказать, что сломалось, производство 92-го бензина либо дизельного топлива в момент посевной.
– А какие уязвимости у Нижегородской области?
– Та же самая «Группа ГАЗ». Это же в конечном счете офшорная компания. Просто по решению Минфина США (не России!) и даже не американского суда, а американского правительственного органа в офшорной компании, которая владеет и управляет ГАЗом, увеличили долю иностранного участия чуть ли не в два раза и тем самым увеличили количество американцев в совете директоров на 4 человека, т. е. поставили под прямое американское управление.
– А как ситуация на ГАЗе выглядит в сравнении с другими ведущими российскими автопроизводителями?
– То же самое с КАМАЗом. Напомню, что в значительной степени КАМАЗ принадлежит немецкой компании Daimler AG.
То же самое ВАЗом. Его главным собственником уже давно стала французская компания Renault. Но так как небольшой процент акций торговался на Московской бирже, АвтоВАЗу приходилось раскрывать всю структуру собственников, финансовые потоки и прибыльность, то есть быть публичной компанией. По всей видимости, такая открытость раздражала собственников, поэтому было объявлено о принудительном выкупе оставшихся 4% акций автопроизводителя с биржи.
В результате к началу 2019 года компания Alliance Rostec Auto B.V. (Нидерланды) становится полной собственницей АвтоВАЗа и якобы российский автогигант становится частной закрытой компанией. Сама голландская компания на 67% принадлежала Renault, а на 33% – российской госкорпорации «Ростех». Но затем российская доля была снижена до 25%.
И такие компании являются инструментом влияния на внутриполитическую ситуацию в интересах иностранных государств, в первую очередь США.
– А мы ругаем отечественный автопром…
– Недостатки, конечно, есть, но подумайте, кто не заинтересован их исправлять. Это и к вопросу, почему ничего особо нового в России не производится. А зачем это американцам?
Я даже напомню, что в свое время работники ГАЗа ездили в Москву к американскому посольству, стояли там с плакатами, обращаясь к американскому президенту: «Не трогай наши рабочие места». Не удивлюсь, если скоро они опять туда поедут, потому что они прекрасно понимают, что для них власть не в России. Для них власть – в Соединенных Штатах Америки. Вашингтон принимает решение, будут ли они работать, будут ли у них заказы либо просто остановить это предприятие и всех выгнать на улицу. Представляете себе, что для Нижнего Новгорода будет означать принятое офшорной компанией решение остановить ГАЗ? Это будет не экономическое, а политическое решение. Но американские акционеры теоретически могут его принять.
– Трудно поверить, что такое возможно…
– Если просто остановить конвейер неудобно (ГАЗ пока еще публичная компания, в отличие от АвтоВАЗа) – можно компанию обанкротить. В июле 2020 года, в разгар протестов в Хабаровске, с таким предложением выступил научный сотрудник при Атлантическом совете по глобальному сотрудничеству и экономическим программам Брайан О'Тул.
Бывший старший консультант директора Управления по контролю за иностранными активами Министерства финансов США заявил: «Необходимо доведение до банкротства российского автопроизводителя – «Группы ГАЗ» с целью добиться ущерба для российской экономики».
В этом случае не какой-то микрорайон – целый район, седьмая часть Нижнего Новгорода, останется без работы. И это показывает (через одно конкретное предприятие) уровень влияния американцев на политику России.
– В зоне риска только предприятия, принадлежащие иностранному капиталу?
– Надо понимать, что многие предприятия мы воспринимаем как российские, потому что они принадлежат вроде бы российским предпринимателям. Но это не российские предприниматели. Это предприниматели, работающие в России. Да, у некоторых из них есть российский паспорт. Но в целом сама структура бизнеса офшорна. Офшорная компания – она уже иностранная компания. Она находится в иностранной юрисдикции. Она подчиняется Стокгольму в плане судебных споров. И она подчиняется напрямую решениям правительства США в части взаимодействия с банками и обращения своих акций на международных биржах.
– Офшорный статус многих предприятий – это основная угроза национальной экономике?
– Огромное влияние США на экономику России и российских регионов, в частности Нижегородской области, базируется не только на институтах бизнеса. Оно базируется и на институтах развития.
Я напомню: Соединенные Штаты Америки, Европа в целом влияют на Россию не только через структуру бизнеса, но и через создание условий для бизнеса, через разнообразные консалтинговые и аудиторские компании и рейтинговые агентства. Все акционерные общества раз в год проходят аудиторскую проверку. Это важно для взаимоотношений между менеджментом, акционерами и банками в вопросах выдачи кредитов. А если при аудиторской проверке выявляются какие-либо проблемы, заказываются услуги консалтинга. И консультанты говорят, что нужно сделать, чтобы вы были более эффективными, более прозрачными, более привлекательными для инвестиций.
– В чем опасность такого консультирования?
– Аудиторские проверки проходят не только акционерные общества, занимающиеся производством гражданских товаров и оказанием услуг населению. Такие же проверки проходят акционерные общества, связанные с оборонкой. И насколько я знаю, в России из числа крупных, признанных во всем мире аудиторских компаний доступ к секретности имеют только три. Все они иностранные. На наш ГАЗ, который делает бронетранспортеры, на Уралвагонзавод, который делает танки, на наш авиазавод «Сокол», который делает самолеты, приходят сотрудники этих компаний, собирают данные, проводят аудит. Да, приходят, может быть, россияне, но работающие в этих иностранных компаниях. И то, что это для нас уязвимость (а во времена Советского Союза это сразу посчитали бы как минимум промышленным шпионажем) – это факт. И исходя из этого влияние американцев на бизнес и на экономическую политику Нижегородской области – колоссально.
– По какому сценарию могут развиваться события в неблагоприятном случае?
– Если Россия будет проводить слишком суверенную политику, может последовать щелчок пальцев американского президента, и множество людей окажется на улице. Мы окажемся в ситуации 1917 года. Я напомню о тех событиях. Российская армия почти разбила австрийцев, Царь-батюшка готовится идти на Берлин. Но в январе тогдашние российские олигархи (которые тогда были ориентированы преимущественно на Лондон) останавливают оборонные предприятия. 20 тысяч человек оказываются на улице. Мороз. Питер. И происходит Февральская революция.
Как происходит? Да набежали тогдашние провокаторы, «красные жилеты», «навальнята» того времени. Начали направлять народный гнев. Причем гнев был настоящий, проблема была явной. Люди действительно оказались на улице без средств к существованию. Но ситуация эта была создана искусственно.
То, что сейчас американцы могут запустить этот процесс в России, это факт. И исходя из этого, на мой взгляд, каждому работнику подобного предприятия просто надо быть готовым к тому, что рано или поздно его попытаются использовать американцы в своих политических целях. И направить его недовольство против собственной страны, против Нижегородского, а тем более против Московского, кремля.
– А как этому можно противостоять?
– К попыткам вмешательства в нашу экономику надо быть готовыми. А в конце концов надо идти к деофшоризации отечественных предприятий, требовать от правительства деофшоризации экономики, создавать из бизнеса политическую платформу как опору для властей России в деле национализации экономики. Добиваться, чтобы ГАЗ был в российской юрисдикции. А еще лучше, чтобы он принадлежал россиянам.
Брать иностранцев и в совет директоров, и в исполнительные органы иногда бывает целесообразно, особенно если речь идет о выходе на зарубежные рынки (они это знают в совершенстве), но это не значит, что они должны определять стратегию и присутствовать в совете директоров в подавляющем количестве. Развитие отечественных предприятий должно происходить в российских интересах.