Программа развития российского флота привела к «оптимизации» отрасли

На днях Михаил Мишустин утвердил план мероприятий по реализации очередной стратегии развития отечественного судостроения до 2035 года. Дело, конечно, нужное. Без стратегии наше правительство, как без воды, «и не туды, и не сюды». Итоги прошедших стратегий, дорожных карт и прочего планирования «утешительны». В прошлом году все верфи страны построили и спустили на воду аж 39 единиц гражданских судов.

Много это или мало? Это среднемесячный объём мирового судостроения. Страны-лидеры: Южная Корея, Китай, Япония – пекут более сотни «пирожков» в год. Поможет ли новая стратегия хотя бы приблизиться к ним? Сомнительно. Ведь даже после введения всяческих санкций и контрсанкций импорт новых судов только растёт. Всего за период с 2012 по 2018 г. в Россию было ввезено порядка 1120 судов.

Как обычно, по телевизору говорят о рывках и прорывах, о том, что вот-вот, и наступит светлое «капиталистическое завтра». Правда, забывают добавить, что в этом «завтра» есть место далеко не всем. И «мозг судостроения» – Крыловский научный центр один из тех, кто, возможно, останется за бортом.

Как делить будем: по-братски или по справедливости?

Современные менеджеры не понимают науки, следовательно, боятся её. И при малейшей возможности стремятся задвинуть подальше, как старый диван, наивно полагая, что стоит его вновь выдвинуть и протереть, как он станет новеньким. Страх этот абсолютно иррационален и распространяется как на фундаментальные исследования, так и на прикладные, которые, казалось бы, могли приносить прибыль державе Российской.

При этом мальчики-менеджеры в силу неполноценности ума и скудости образования сами ничего придумать не могут, но берут готовые идеи с Дикого Запада и вопреки всякой логике усердно прививают их на нашей почве. Например, идея совместного финансирования тех или иных исследовательских проектов.

В 2008 г., почти 13 лет назад, была принята Федеральная целевая программа «Развитие гражданской морской техники» на 2009–2016 годы. Её главную цель обозначил за год до этого сам Владимир Путин: «Нам необходимо завоевать достойную нишу на глобальном рынке судостроения. У нас такие возможности есть». Не будем останавливаться на привычно ничтожных результатах этой ФЦП. Рассмотрим красивую, но совершенно нереалистичную идею её выполнения.

Щедрое государство выделяет 50% финансирования той или иной получившей одобрение высочайшей комиссии НИОКР. Работайте, мол, товарищи учёные на благо Родины-матери. Вот только не забудьте найти остальную половину у меценатов. Или, если таковые не найдутся, изыщите внутренние резервы. Займите в банке, в конце концов.

– Идея действительно была красивая: государство развивает отрасль, помогает судостроительным предприятиям и научным институтам. Им-то остаётся сущая мелочь – найти внебюджетное финансирование на такую же сумму. Ведь заказчики просто в очереди стоят, чтобы вложить свои средства в развитие науки о постройке гражданской морской техники. Строго по Виктору Степановичу – «хотели как лучше, а получилось как всегда». Конечно, никто вкладываться не захотел, и центру пришлось брать кредиты в банках. Федеральная программа закончилась, деньги тоже. Кредиты, то есть долги, остались, – рассказывает председатель первичной профсоюзной организации центра Леонид Щемелинин.

Если говорить прямо, отдельные представители государства, которые готовили эту программу, просто сыграли в «напёрстки» с подчинёнными им государственными же предприятиями. Фактически заставили их брать кредиты, которые будет нечем отдавать. Не удивлюсь даже, если и списки нужных банков по-дружески посоветовали.

Итоги игры в кредитные «напёрстки» печальны. Крыловский центр должен более 4 млрд рублей. Его руководитель, выходец из ВКС Олег Савченко, подготовил программу «оптимизации, реструктуризации, диверсификации». Проще говоря, «увольненизации» всего «лишнего», в том числе личного научного состава. Сократились зарплаты, и народ сам потянулся на выход. В том числе пришедшие 5–10 лет назад выпускники вузов, за эти годы прекрасно освоившие профессию.

До начавшихся сокращений в центре работали 2600 человек. После «оптимизации» должно будет остаться чуть более двух тысяч. Уже открыто говорят о закрытии ряда перспективных разработок и направлений. Причём направлений «загоризонтных». Они, возможно, не принесут прибыли завтра, но как повернётся ситуация чуть позже, сегодня никто не знает. Почему-то современные юноши, которые по великой ошибке назначены ныне руководить всем на свете, особенно тем, в чём совершенно не разбираются, считают, что в нужный момент зальют пожар отсутствия профессиональных кадров деньгами. Ну или «костлявая рука бизнеса» с какого-то перепуга бросится помогать прикладной науке и государственным научным учреждениям.

– Российский бизнес не вкладывает и не будет вкладывать свои деньги в какие-то разработки, которые не дают сиюминутной экономической отдачи. Не вкладывает деньги в перспективные исследования. Заказчик будет финансировать только то, что ему необходимо для бизнеса сегодня. То, что завтра или тем более послезавтра, ему сейчас неинтересно. «И это должно быть зоной ответственности государства», – считает Леонид Щемелинин.

Крыловцы, конечно, отмечают, что эти ФЦП принесли некоторую пользу для работы центра. Потекли кое-какие финансы, обновились оборудование и экспериментальные стенды, пришли новые молодые кадры. Но праздник закончился вместе с кампанейщиной по развитию «экспортных перспектив судостроительной отрасли».

– Неоспоримая когда-то роль ЦНИИ Крылова в системе создания корабля или судна сегодня почти не реализуется даже в военном кораблестроении, а в гражданском судостроении – и подавно. Мы «перебиваемся» отдельными работами, главным образом связанными с проведением тех или иных испытаний, поскольку сохранившаяся в институте экспериментальная база является уникальной и во многом безальтернативной. Практически исключён наиболее эффективный способ нашего участия в процессе оперативного внедрения в проекты инновационных результатов НИР и ОКР – подготовка комплексных заключений Крыловского центра на последовательные этапы проектирования кораблей и судов. В результате есть примеры, когда необоснованные решения, в том числе в части применяемого комплектующего оборудования, приводили к снижению эффективности судна или к возникновению аварийных ситуаций, – считает заместитель начальника отделения гражданской морской техники Крыловского центра Александр Чемоданов.

Вопросы к Мантурову

Господин министр!

Ответьте как один из учредителей: нужен ли стране такой базовый отраслевой институт, как Крыловский центр, или нет? А может быть, вам сегодня достаточно набора отдельных лабораторий? Зато лишние квадратные метры можно будет продать под застройку.

Несёт ли учредитель ответственность за то, что вредительская ФЦП, подготовленная в вашем же Минпромторге и навязанная центру, привела к такому долговому бремени? Кто-нибудь ответил в административном или ином порядке за такой результат?

На каком основании начальник департамента судостроения Б. Кабаков говорит о каких-то льготных условиях погашения кредиторской задолженности, в которую Крыловский центр угодил благодаря в том числе действиям или бездействию Минпромторга?

Поматросило и бросило

Государство Российское, откровенно говоря, ведёт себя как баран-предатель, ведущий стадо на бойню, предлагая краткосрочные решения вместо внятной стратегической политики, которая выгодна всем сторонам.

– Необходимо восстановление обязательной государственной экспертизы специалистами научного центра проектов новых кораблей и судов, строящихся с привлечением средств федерального бюджета, а также обязательное научно-техническое сопровождение на всех этапах их строительства. Также необходимо восстановить механизмы управления госпрограммами в области судостроения, в которых ФГУП «Крыловский государственный научный центр» должно играть роль управляющего органа. Поддержка крупных научно-исследовательских организаций и предприятий со стороны собственника, в данном случае со стороны государства в лице Минпромторга, необходима. Она может выражаться в финансировании исследований для создания научного задела, дотаций на содержание экспериментальной базы, заказов на выполнение экспертизы проектов кораблей и судов, создаваемых с государственным участием, и ряда других работ в обеспечение государственной политики. При отсутствии такой поддержки предприятие вынуждено повышать расходы, а значит – цену на выполняемые для коммерческих заказчиков работы, которая становится неконкурентоспособной. В итоге теряются и эти заказы, – говорит в интервью профсоюзной газете «Солидарность» Леонид Щемелинин.

Собственно, ситуация в российском гражданском судостроении в развитии прикладной науки как в капле воды отразилась в судьбе Крыловского научного центра. На поверхности: с пафосом толкаются речи о возрождении всего на свете, угодливые СМИ разносят эту благую весть до новой благой вести, которую начинают облизывать как сахарную косточку, забывая об уже облизанной. В реальности: нищенское существование научных учреждений, бюджетные вливания для поддержания штанов, которые приводят к долговой яме, полное отсутствие каких-либо перспектив развития. Ни долгосрочного планирования, ни реального отчёта о потраченных миллиардах, ни единого национального органа, который бы курировал и направлял научную деятельность в стране по образцу Госкомитета по науке и технике.

Порой даже кажется, что все вредительские действия чиновников против как фундаментальной, так и отраслевой науки идут не от глупости, скудоумия или малообразованности. Упорство, упрямство и целенаправленность скорее говорят о скоординированной политике, управляемой из Белого дома. И вполне возможно, не только из российского…

Что теряем?

Центр основан аж в 1894 году. Включён в Перечень системообразующих организаций России. Является головной научной организацией в области судового машино- и приборостроения. Зона ответственности: весь комплекс мореходных качеств, прочность, энергетические установки, акустические и электромагнитные свойства, ядерная и радиационная безопасность отечественных судов.

Проект ледокола «Лидер» – это разработка, выполнявшаяся под научным руководством Крыловского центра и во многом непосредственно в стенах центра. Специально для него разрабатывались уникальные гребные винты из графенового материала, которые могут в зависимости от скорости ледокола принимать оптимальную форму. Комплект систем электродвижения на переменном токе, разработанный КГНЦ, установлен на построенном на Балтийском заводе новом атомном ледоколе проекта 22220 «Арктика». Это первая подобная отечественная разработка, раньше такие системы создавал только немецкий концерн Siemens. Специалисты центра предложили трёхкорпусный ледокол, который будет иметь возможность прокладывать во льду канал шириной более 60 метров, – тримаран с основным корпусом и двумя боковыми, в каждом из корпусов размещаются двигатели и гребные винты.

Крыловский центр располагает уникальным комплексом для исследования характеристик судов, морской техники и кораблей. Например, Ледовый опытовый бассейн занимает шестиэтажный корпус и имеет ледовое поле 80x10 метров, позволяет имитировать ледяные торосы, мини-штормы. Кроме ледового есть и другие бассейны: мореходный, маневренно-мореходный, глубоководный, мелководный, циркуляционный.

В ландшафтной аэродинамической трубе проводится определение ветровых нагрузок на высотные здания, большепролётные мосты, речные и морские порты, буровые платформы и другие сооружения. А в большой аэродинамической определяют гидро- и аэродинамические характеристики кораблей и судов, полей скоростей, распределения давлений по поверхности тел.

Надо сказать, что территория КГНЦ в Санкт-Петербурге занимает площадь около 800 тыс. кв. метров, небольшой город. Уж не за эти ли метры и идёт скрытая борьба?