Наметившийся рост цен на нефть уже не поспособствует возвращению валютной выручки к прежним показателям. Российским нефтяникам приходится сокращать объем экспорта. В связи с этим на повестке дня появляется тема диверсификации экономики.
Согласно условиям сделки ОПЕК+, Россия уже в этом году должна снизить добычу нефти до 10%. Нефть станет дороже, но при этом уменьшатся объемы продаж. При среднегодовой цене $30 за баррель российской марки Urals нефтегазовые доходы бюджета составят 3,6 трлн рублей в этом году по сравнению с прошлогодними показателями в 7,9 трлн.
В связи с последними событиями, происходящими на нефтяном рынке, начались разговоры о необходимости отказа России от нефтяной иглы и грядущей смене технологического уклада. Но тут сразу возникают вопросы: как именно государство представляет себе такую трансформацию? Что мы будем производить, как и кому продавать, а главное - откуда мы возьмем на это деньги, которых не будет, потому что закончилась нефтяная рента? Далеко не факт, что такая диверсификация экономики приведет страну к процветанию.
О мексиканском опыте диверсификации рассказал экономист Дмитрий Прокофьев:
«Тридцать лет назад 70% мексиканского экспорта составляла нефть, а сейчас - 80% экспорта из Мексики обеспечивают промышленные товары, включая такой хай-тек, как компьютеры, медицинское оборудование и автомобили, не говоря уже об одежде и продуктах питания. По «индексу экономической сложности» он отражает, насколько сложна совокупность производимой страной продукции: Мексика, например, опережает Канаду, Испанию и Россию. Но сама по себе «диверсификация» вовсе не сделала Мексику процветающей страной».
Эксперт отметил, что подушевой ВВП по итогам 2019 года составлял в Мексике $10 118 - на тысячу долларов меньше, чем у России, в три раза меньше, чем у Испании, и в четыре с половиной раза меньше, чем у Канады. Специалист подчеркнул, что «современное производство - это очень затратная вещь, а работников требует не так много».
Триллионы долларов, выведенные из России в годы нефтяного изобилия, в нашу страну не вернутся. А в производство нужно вкладывать деньги. Российские олигархи вкладываться не собираются, а на иностранные инвестиции государство не рассчитывает, поскольку понимает, что для международных корпораций Россия, как и любая страна Восточной Европы, представляет собой всего лишь одно из возможных направлений для экспансии капитала. Поэтому российское руководство предпочитает сохранять лучшие активы в государственной собственности, либо отдавать их в управление доверенным олигархам.
«Сейчас антикризисная политика выглядит так, будто начальство пытается как-то использовать в своих целях накопления россиян. Отсюда идеи с выпуском облигаций для финансирования различных проектов и «обнуление» малого бизнеса: пусть вместо того, чтобы тратить деньги на какую-то самодеятельность, люди отнесут их в банк. Одновременно нежелание начальства компенсировать гражданам утраченные доходы, и рост безработицы оборачивается снижением стоимости труда. Понятно, что именно за счет этого начальники и будут пытаться повысить корпоративные прибыли. Но слишком дешевый труд убивает мотивацию к инновациям: зачем вкладываться в высокие технологии, когда за воротами предприятия полно желающих работать за копейки?», - отмечает экономист Дмитрий Прокофьев.
Эксперт задается вопросом:
«Может быть, вместо «инвестиций в производство» лучше все-таки «инвестировать в людей»? А уж те сами купят все, что им нужно, создадут необходимый спрос, за которым потянется и бизнес? Может быть, этим бизнесменом окажется какой-нибудь новый Илон Маск?».
Самым неприятным фактором для России специалист считает отсутствие хорошего примера для подражания.
«Единственный кейс, который приходит на ум сходу, - это Ирландия. Еще полвека назад она была одной из самых бедных стран Европы, а потом оказалась одной из самых богатых: в 2019 году - почти $78 000 подушевого ВВП. Но «ирландский рецепт успеха» предполагает полную открытость экономики в сочетании с очень высокими расходами на образование», - заключает Дмитрий Прокофьев.