Проверка на заводах

Перед Новым годом президент России Владимир Путин предложил продлить надзорные каникулы для малого бизнеса ещё на два года. Мораторий на плановые проверки малого бизнеса действует в стране с 2016‑го, после того как президент в послании Федеральному собранию озвучил разоблачительные цифры: 83% предпринимателей, в отношении которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. А до приговора дошли 15% таких дел. «Попрессовали, обобрали и отпустили. Это прямое разрушение делового климата», – назвал вещи своими именами нацлидер. Тем не менее в 2018 г. уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов пожаловался на обилие новых проверок со стороны контрольно-надзорных ведомств.

Они всегда возвращаются

Титов признал, что де-юре за последние несколько лет количество плановых и внеплановых проверок в России сократилось почти вдвое. Зато «проверки заменяются иными проверочными мероприятиями – административными расследованиями, рейдами, мониторингами, которые не фиксируются в статистике». По словам Титова, Роспотребнадзор возбуждает без согласования проверок около 25% административных дел, Россельхознадзор – до 50% дел, Росприроднадзор – до 60%, ФАС – до 70%. На хитрую гайку в очередной раз нашёлся винт с двойной резьбой.

Чем рейд отличается от проверки? Проверка должна проводиться под надзором прокуратуры, которая выступает тут гарантом законности. А рейд можно проводить без оглядки. Если по итогам такого рейда возбуждаются административные дела и накладываются штрафы, зачем ревизору вообще проверки под руку с прокурором? Хоть туристическим походом это назови – Васька слушает да ест. Омбудсмен Титов кипятится: мол, судьи должны применять залог как основную меру пресечения по преступлениям в сфере экономики. А они берут у следователя электронную версию обвинения и вдувают её в приговор с теми же грамматическими ошибками.

Их в дверь – они в окно. Всем очевидно, что этот симбиоз рейдовиков-походников как-то заинтересован в продолжении своей хлопотной деятельности. Ключевой вопрос: способна ли власть обуздать их интерес? Не является ли пресловутая «вертикаль» фикцией, за которой по факту разлилась средневековая система кормлений? И не забетонировалось ли в сознании тысяч госслужащих представление, будто они привилегированное сословие, а предприниматель – подневольное? И ему можно на потеху выбить зубы, словно крепостной девке? От того, какие ответы дадут внутри своих голов россияне, будет зависеть уровень поддержки, который получит власть в ближайшие годы.

Вроде бы власть всё понимает. Согласно президентскому наказу, в ближайшие 6 лет вклад малого и среднего бизнеса в ВВП должен вырасти с 18 до 30%. Вопрос этот опять-таки определяющий: иначе кто будет оплачивать растущие аппетиты тех же силовиков? Президент предложил[end_short_text] дать предпринимателям право самим заполнять реестр проверок бизнеса наряду с проверяющими. То есть лично глава государства пытается дойти до технических деталей процесса, чтобы изменить его суть. На уровне правительства давно говорится об институтах поддержки и финансирования, утверждена Стратегия развития малого и среднего бизнеса до 2030 года. Но легко сказать «поддержим малый бизнес». Помощь-то всем нужна разная: кому налоговые льготы, кому доступные кредиты, кому защита от ревизоров, кому-то доступ к госзакупкам. И в действиях центра пока не видно системы.

В августе 2016 г. малый бизнес в Ярославле потребовал у ФАС выяснить законность установленных мэрией тарифов для владельцев павильонов. Хотя исторически сложилось, что малый бизнес не может ничего требовать, а говорит с начальством тихим голосом в полупоклоне. Но тут не до политеса: кое-где арендная плата возросла в 17 раз! Кое-кому за павильон площадью около 40 кв. м предлагают заплатить в течение нескольких месяцев порядка 400 тыс. рублей. И это только аванс за два года аренды земельного участка! Коммерсанты из Волгограда организовали в своём городе перформанс «Похороны малого бизнеса»: на некоторые площади в городе-герое стоимость аренды выросла разом в 7 раз! Вместе с тем Волгоградская область вернула в центр 20 млн рублей, которые Минэкономразвития предлагало в качестве грантов малому бизнесу на условиях софинансирования. То есть область не пожелала добавить к федеральным 20 млн рублей свои 5 млн, чтобы вся сумма ушла на поддержку предпринимателей.

Государство создало в помощь «малышам» Агентство кредитных гарантий с капиталом в 50 млрд рублей. Идея столетней давности: институт рассматривает бизнес-проекты и гарантирует банкам возврат кредитов. В 2015 г. Агентство выдало гарантий на 15 млрд рублей, а более 30 млрд потратило на покупку ценных бумаг Минфина – поддержало от души. Правительство учредило также Корпорацию поддержки малого и среднего предпринимательства, которая выдаёт кредиты напрямую. Проверка Счётной палаты определила кредитные ставки корпорации как высокие – до 30% годовых. И это значит, что пока не удаётся запустить центрифугу в обратном направлении.

Некоторые любят пожёстче

Показательно, что лютуют по части проверок именно региональные власти. Председатель госсовета Удмуртии Алексей Прасолов после пожара в кемеровской «Зимней вишне» заявил, что следует «идти по пути ужесточения проверок». В Пензенской области прокуратурой выявлено 178 несогласованных проверок бизнеса. Хотя понятно, что это крохи от общего числа набегов.

Казалось бы, всё должно быть наоборот. В теории центр склонен бездумно повышать подати, а власти на местах эти глупости саботировать. Ведь местные коммерсанты – это их соседи и кормильцы. Если они перестанут давать народу работу, народ постучится вилами в дверь областной администрации. Но по факту субъектами руководят пришлые назначенцы, которых люди не выбирали. Им важно правильно выполнить указания центра и уйти вверх по карьерной лестнице.

С точки зрения областных финансов сам же центр выстроил для них систему демотивации. Во-первых, львиную долю налогов всё равно заберёт Москва. Во-вторых, бедные регионы получают субсидии на выравнивание бюджета, а встающие на ноги их теряют. Так какой смысл вставать? Логичнее всюду показывать минус и просить на бедность. В-третьих, развитый бизнес во вверенном регионе – это противовес губернаторской власти. Самостоятельное, не зависящее от бюджета население – это социальная база протестов. Оно надо чиновникам и депутатам?

По данным предпринимателей Свердловской области, контрольно-надзорной деятельностью (КНД) в субъекте занимаются более 500 человек. Есть примеры, когда один и тот же надзорный орган за три года накатал на одного предпринимателя 17 актов, 14 из которых оспариваются в суде. Но никакой ответственности за свои ошибки или предвзятость ревизоры не несут.

По словам сопредседателя Ассоциации предпринимателей малого и среднего бизнеса Петербурга Григория Соломинского, едва ли не все комитеты Смольного набрали в «уличные отделы» новых сотрудников, как правило, крепких активных мужчин. Когда-то за порядком следили только пожарные, энергетики да санэпидемстанция, а сегодня приходят даже из Комитета по взаимодействию со СМИ. Казалось бы, при чём здесь они? Оказывается, в их ведении наружная реклама, а значит, можно докопаться до любой вывески по одному из десятков критериев. При чём здесь Комитет по охране памятников? Так в Питере 6 тысяч исторических зданий, при желании любой магазин на первом этаже может «портить исторический вид» или «разрушать культурное наследие». Комитет по имущественным отношениям объединил своих бойцов в некий центр повышения эффективности. При этом попробовали бы вы согласовать летнее кафе в спальном районе: обычно это занимает долгие месяцы из-за… нехватки сотрудников!

Энергетики могут запретить открывать летнее кафе, если под ним проходят какие-либо трубы. Или окажется, что оставшиеся для прохода граждан три метра тротуара совершенно недостаточны. Даже если здесь пролетит казачья сотня на полном скаку. В одном кафе докопались до отсутствия двух сотен мешков с песком. Соответствующее постановление издал в 1942 г. товарищ Жданов, и оно до сих пор никем не отменено. По словам Григория Соломинского, бизнес, разбив лоб, уходит в подполье, в гаражи: «Мы проводили исследование: после закрытия легальных точек в спальных районах Петербурга возникают нелегальные, которые упрямо не замечает полиция. Государству это надо?»

Но ведь логику государства определяют живые люди. А они входят в различные «группы интересов». Со стороны государственному человеку незачем убивать малый бизнес, который платит хоть какие-то налоги, подати и взносы. Но как члену «группы интересов» ему выгодно заниматься «сокращением налогооблагаемой базы», чтобы поменьше возиться с регистрацией и контролем. К тому же лучшие освободившиеся «точки» занимает крупняк из «своих». А работать с одним юрлицом куда проще, чем с десятью.

У федеральной власти как института в условиях санкций, тающих резервов и дешёвой нефти вся надежда именно на «новый нэп» – предпринимательскую активность миллионов. Но первые лица как «группа интересов» хотят оставаться у власти как можно дольше. А для победы на выборах в регионах им необходима лояльность местных элит, которым нужно с кого-то кормиться.

Денис ТЕРЕНТЬЕВ