Страна, порванная на лоскуты

Судя по крайне скупой информации, доносящейся из-за зубчатых стен Кремля, российское политическое руководство, вдохновлённое победами в Сирии, планирует расширить влияние на Ближнем Востоке. В Москву регулярно наведываются высокопоставленные маршалы из ливийской национальной армии. Западные СМИ пишут, что не за горами создание на востоке бывшей Джамахирии нашей военной базы. Официальные лица как-то вяло опровергают эту информацию.

Ещё свежи в памяти кадры садистского убийства лидера страны Муаммара Каддафи, который незадолго до гибели ставил свой походный бедуинский шатёр на территории Кремля. И встречался лично с президентом Медведевым. Мило поговорили. Обнялись. Потом тот же Медведев приказал МИД России не накладывать вето на резолюцию СБ ООН 1973 г. о «демократических» бомбардировках армиями США и Западной Европы одной из самых светских и богатых стран Персидского залива. В результате Ливию вернули в XIX век, Каддафи разорвали на куски, западные бенефициары качают ливийскую нефть, а Медведев – сами знаете, кем работает.

Кто командует в бывшей Джамахирии сегодня? Почему Россия и Китай скромно стоят в сторонке? Зачем Ближнему Востоку тираны и почему автократия надёжнее, чем демократия? На эти и другие вопросы «АН» ответил Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Ливии (1992–1996 гг.), ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Алексей ПОДЦЕРОБ.

Вам дать парабеллум?

– Алексей Борисович, буквально на днях представитель Ливийской национальной армии (ЛНА) некий бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари через официальное госагентство РИА обратился к России то ли с просьбой, то ли с требованием оказать не только дипломатическую, но и прямую военную помощь ЛНА. Просто так такие новости на госсайтах, как известно, не появляются. Втягиваемся в очередную чужую гражданскую войну?

– Надеюсь, что нет. Прямую военную помощь мы не можем и, я уверен, не будем оказывать из-за резолюции Совета Безопасности ООН, запрещающей поставки любых видов вооружений в Ливию. Причём вне зависимости от того, признанной мировым сообществом стороной внутреннего конфликта является проситель или непризнанной.

Единственное, что может сделать Россия сегодня, – это дипломатическим путём добиваться отмены этого запрета. Но и здесь возникает масса проблем. Пока мы занимаем выжидательную позицию. На данный момент это самое оптимальное решение.

– А гуманитарная помощь, так называемая «мягкая сила»?

– Если смотреть честно, то сегодня нам с большим трудом хватает средств на Сирию, Донбасс и Крым. Наш вклад в мировую экономику (ВВП) – 1, 8%. США – почти 25%. Мы будем и должны вмешиваться в мировую политику. Но и силёнки надо рассчитывать.

– Что это за армия такая национальная? Кто командир? Кого она поддерживает?

– Она создана на осколках сил вооружённого народа Ливии. Численность сухопутных войск ЛНА – примерно дивизия (около 20 тысяч человек) плюс, наверное, столько же ополченцев. Есть немного танков, тяжёлого вооружения, самолётов и вертолётов. Техника[end_short_text] на 80% советского или российского производства.

Командует ею маршал Халиф Хафтар. Кстати, окончил советскую военную академию, часто бывал у нас в России и неплохо говорит по-русски. Участвовал в перевороте, который привёл к власти Каддафи, но затем бежал в США. Неоднозначный человек. Собственно, как и многие сильные люди на Ближнем Востоке.

Как говорят представители национальной армии, он контролирует до 90% территории страны, в том числе восточные и центральные части Ливии, главные южные города и некоторые населённые пункты на западе страны. Мне кажется, это преувеличение для армии дивизионной структуры. Но выяснить что-то точно невозможно. В Ливии почти нет посольств развитых стран, в том числе и российского.

– С военными властями разобрались. А гражданская администрация?

– В стране фактически установилось двоевластие. В Триполи находится сформированное при поддержке ООН и Евросоюза и признанное мировым сообществом (в том числе Россией) правительство национального согласия во главе с Фаизом Сарраджем, или правительство исламистов. Но оно не контролирует даже столицу страны, которая поделена районными бандами. В Тобруке же заседает оппозиционная Триполи палата представителей Ливии (парламент страны) со своим правительством национального единства, которые не признают власти в Триполи. Второму центру формально и подчиняется маршал Халиф Хафтар. На юге страны хозяйничают берберы-туареги. Там у каждого оазиса свой хозяин.

– «Две власти – две напасти», похоже, ненавидят друг друга?

– Буквально в конце августа – начале сентября в Триполи больше недели шли уличные бои между подчинёнными Хафтара и боевиками правительства нацсогласия. Почти 100 убитых и около 300 раненых, по данным гуманитарных организаций.

И проблема между ними не только в дележе власти (хотя, на мой взгляд, это основное противоречие), но и в кардинально разных геополитических интересах. Правительство исламистов в Триполи – откровенно прозападное и проамериканское. В противовес «тобруковский» премьер-министр Ливии Абдулла аль-Тини назвал США, Великобританию и Италию врагами ливийского народа, потому что они поддерживают политический ислам, читай – признанное правительство в Триполи.

– Очень напоминает Чечню между первой и второй войнами – в каждом селе своя банда и свой начальник.

– Точно. На 10 декабря намечены выборы президента Ливии. Хафтар заявил о том, что примет в них участие. Станут ли они основой для консолидации страны? Я в этом не уверен.

Нефть и финики

– А кто контролирует ливийскую нефть?

– По скудным данным, некоторую, возможно большую, часть нефтяных терминалов контролируют парламент и армия Хафтара. В том числе так называемый нефтяной полумесяц: район нефтедобычи к западу от Бенгази. Остальные – правительство национального согласия. Вроде бы их районы нефтедобычи охраняют частные военные компании из США и Франции. Но эти господа светиться не любят, а официальной информации нет.

Нефть составляет до 98% экспортных поставок Ливии. Оставшиеся 2% – это преимущественно финики. Практически никакой промышленности и промышленного сельского хозяйства нет, большинство товаров импортируется. Такая вот, с позволения сказать, постреволюционная ливийская экономика.

– А участие России и Китая, который фактически купил почти весь Чёрный континент?

– У нас нет никакого участия. Как я говорил, даже посольства нет. В принципе и правильно. Надо ставить на победителя, а кто им будет, пока неясно. Китай, конечно, заинтересован войти в Ливию, но пока предпринимает очень мягкие попытки. Причина такая же: а с кем, собственно говоря, иметь дело? Признанное правительство мало дееспособно, парламент с армией никем в мире не признаны. Гарантий возврата инвестиций нет.

– Насколько сильны в Ливии позиции радикальных исламистов? Нам говорят, что эта недобитая «чёрная чума» перебралась из Сирии в Ливию.

– Конечно, определённые группы радикальных исламистов там есть. Ячейки ИГИЛ, остатки «Аль-Каиды» (запрещённых в России организаций), доморощенные радикалы. Они временно захватывали даже целые города, например, Бенгази и Сирт, но армия Хафтара не только выбила их, но и изрядно проредила.

Радикалы не пользуются серьёзной поддержкой населения. Всё-таки за многолетнее правление Муаммара Каддафи ливийцы получили серьёзную прививку «светскости». Несмотря на проповедуемые исламские ценности, Ливия была одним из самых «западных» государств Ближнего Востока. Ливийцы не приветствуют оголтелый ислам.

Восток – дело тонкое, Петруха

– Ближний Восток называют «кипящим котлом», в котором варится мировой политический суп. Кто мы в этом супе – ингредиенты-объекты большой политики? Или «сами себе режиссёры» – субъекты?

– Субъекты, наверное. Мы достаточно эффективно вмешались в сирийский конфликт. Правда, теперь не сможем уйти ни сейчас, ни завтра, ни через несколько лет. Иначе всё вернётся на круги своя. Но получили огромный козырь – серьёзное расширение российского влияния (причём не только военного!) в Восточном Средиземноморье. И за счёт этого перешли из статуса тех, на кого влияют, – объектов – в иной статус: «те, кто влияет». То есть субъектов.

– Пахнет ли от «ближневосточного супа» миром или очередной заварушкой?

– Ливан стоит на грани очередной войны. Идёт война на Синае в Египте. Саудиты воюют с Йеменом. В Сирии ситуация, конечно, в основном стабилизировалась, как и в Ираке. Но аллах его знает, что будет дальше. Подождём, понаблюдаем.

– После виселицы Хусейна мир получил запрещённый в России ИГИЛ. После казни Каддафи – чёрную дыру Ливии. Есть тиран и диктатор – есть порядок. Нет тирана – нет порядка. Это особенности Востока?

– Естественно. Там необходим сильный правитель на грани авторитарности или даже тиранства. Ближневосточные страны надо держать в твёрдом кулаке. Иначе анархия, бардак, преступность. Это факт.

– А для России?

– Увы, тоже. Мы, конечно, движемся в направлении демократии, но «тихонько-тихонько», «низэнько-низэнько». Тысячу лет существования Россией правили авторитарно. Великие князья, цари, императоры, генеральный секретарь – это всё авторитарные режимы. Но пора начинать выпутываться из авторитаризма. Господство над огромной страной одного-единственного человека крайне отрицательно сказывается на экономике.

Но вводить эту самую демократию надо очень постепенно, гомеопатическими дозами. Иначе вновь 1990-е: анархия, бардак, преступность. Поэтому «жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе».