В ценах на бензин, которые с начала 2018 г. подскочили так, что у народа, следившего за взлётом, массово закружилась голова, обнаружился необычный ингредиент. Оказывается, часть стоимости топлива на заправках – это компенсация нефтяным компаниям за украденную нефть. Многочисленные расследования показали: чёрное золото в РФ воруют в астрономических масштабах.
Заправляем дорогами
Что только не воруют в России, тут даже безграничная фантазия не сравнится с реальностью. Если хорошо копнуть полицейские хроники, окажется, что среди многочисленных видов воровских специализаций есть такие, как массовые предновогодние кражи ёлок в лесных хозяйствах, которые в декабре в иных краях обчищают гектарами. Бывает даже серийное воровство канализационных люков. Злосчастных люков, несмотря на вес каждого порядка 50 кг, по статистике, в РФ ежегодно воруют по несколько тысяч. Металл дорогой, так что их замена стала заметной статьёй в расходах коммунальных хозяйств.
Само собой, в дикие девяностые массово воровали медные провода, да и сейчас полиции регулярно попадаются мастера по стрижке электрокоммуникаций. Тема притягательная, поскольку к середине 2018 г. стоимость тонны медного лома перевалила за 300 тыс. рублей. Впрочем, компетентные органы давно научились отлавливать проводных воров на пунктах приёма, так что дело постепенно сходит на нет.
Самые технологически продвинутые сырьевые воришки придумали красть асфальт. Оказывается, это выгодное дело – обрезать края свежепроложенных дорог. Дело в том, в составе асфальта до 75% битума, это тоже углеводород, из которого при умении можно в конечном счёте получить бензин. Но зачем воровать асфальт, когда можно сразу красть качественную, ничем не замутнённую нефть. Вот свежий пример. Буквально только что, в середине августа 2018 г., управление ФСБ по Брянской области накрыло банду, совершившую одну из крупнейших краж нефти в новейшей российской истории. Нефтяные старатели сделали врезку в знаменитый трубопровод «Дружба», который идёт из РФ через Украину дальше в Европу, выкачали 900 т дизеля стоимостью под 50 млн рублей.
Бандиты явно знали, любителям на поприще похищения нефти ловить давно нечего. Потому что нефтяные компании тоже не промах, трубопроводы опутаны датчиками, включая даже такие, что мониторят химсостав почвы и воздуха, вокруг труб всё обставлено камерами. При любом малейшем скачке давления в трубе на место мигом выезжает до зубов вооружённая спецбригада. По сути, сырьевые корпорации в РФ содержат небольшие частные армии. Мало кто в курсе, но ещё 10 лет назад «Газпром» и «Транснефть» пролоббировали право создавать охранные подразделения с лицензией на применение боевого оружия – создали частные отряды быстрого реагирования на «врезной терроризм». Силы собрали неслабые и оснастили нефтяных коммандос отменно. Знаменитая оборонная корпорация «Иркут» наладила для «Газпрома» и «Транснефти» выпуск особых беспилотников, заточенных исключительно под поиск незаконных врезок.
Врезка на свадьбу
Но и в нефтяной мафии дураков давно не держат, точнее, переловили. Между ней и корпорациями не первое десятилетие идёт необъявленная технологическая война. Как отмечает полиция, чтобы успешно присосаться к трубе, не вызвав тревогу, мастера врезки освоили сложные технологии, в том числе лазерную сварку и наклонное бурение. Созданное мафией компьютерное спецоборудование контролирует отсос настолько тонко, что датчики на пультах охраны принимают кражу за простые скачки давления. Когда крадут много, по обратной врезке в трубу подают воду, чтобы давление почти не менялось. В ответ на эти ухищрения «Транснефть» запустила изощрённую инфразвуковую систему мониторинга трубопроводов, которую назвали ТОРИ. Так что технологическая битва продолжается.
Наконец, когда готовится большое дело, сотни тонн краденой нефти никто не таскает на бензовозах. Мафия строит системы подземных трубопроводов. Пока среди всех отловленных врезок технологический рекорд принадлежит системе из двух криминальных труб, обнаруженных в Саратовской области. Они шли на глубине 10 м каждая и тянулись под землёй на 10–15 км от точки врезки. Страшно представить, во что криминалу влетела такая стройка «Каждая врезка стоит минимум несколько миллионов рублей. Скажем, сварщики нужны высочайшей квалификации, потому что одна искра – и труба взлетит на воздух. Видели бы вы, как порой маскируют цистерны с ворованной нефтью. Попадались великолепные муляжи под машины с дровами и щебнем. Всё это стоит огромных денег», – рассказывают в службе безопасности крупной нефтяной компании.
По статистике, ежегодно только на самых крупных – магистральных нефтепроводах отлавливают до 1, 5 тыс. врезок. Ещё порядка тысячи чёрных дыр находят на продуктопроводах, по которым идут дизель, бензин и т.д. Общие потери от нефтяного воровства эксперты оценивают в 230–250 млрд руб. в год. И это только стоимость украденной нефти. Если учесть цену произведённых из неё нелегальных дизеля и бензина, сумма минимум удвоится. Иными словами, ежегодный доход нефтяной мафии превышает полтриллиона рублей.
Что касается регионального разреза, тут самые интересные цифры собрали в Центре изучения проблем рынка топлива. Там подсчитали, сколько конкретно врезок и в каких регионах нашли за последние 10 лет. Что удивительно, в лидеры по РФ в итоге вышли вовсе не республики Северного Кавказа, где тема воровства нефти всегда стояла особо остро. Номером один по России оказалась Самарская область, где с 2007 по 2017 г. отловили 726 магистральных врезок. На почётное второе место вышла Челябинская область (524 врезки), за ней Ленинградская и Иркутская области (515 и 358 врезок соответственно).
«Северный Кавказ последние четверть века славился масштабнейшим и при этом абсолютно неконтролируемым нефтяным воровством. Были истории, когда незаконную врезку в трубу там преподносили как подарок на свадьбу детям местных чиновников», – рассказывает сотрудник нефтяной корпорации.
Расписные самовары
На нефтепроводе Баку – Новороссийск действует множество незаконных врезок. Через них каждый месяц воруют объём, равный пяти железнодорожным составам нефти, то есть примерно 300 цистерн. Отводы тянутся на десятки километров и ведут к нелегальным перегонным заводам, которые на профессиональном жаргоне называют «самовары». На выходе они выдают некачественный прямогонный бензин с низким октановым числом, который улучшают присадками и поставляют на заправки под видом АИ-95.
Не стоит думать, будто в других регионах нефть не воруют. Тут всюду свои люди и лидеры. Просто в остальной части РФ действуют не так открыто и откровенно. Если взглянуть в ленты новостей, крупных криминальных историй вокруг трубы по несколько каждый месяц, притом в широчайшем географическом диапазоне от Сургута и Ханты-Мансийска до западных рубежей.
Скажем, одна из недавних. Жило себе нижегородское рыбное хозяйство «Борок». Разводило карпов в притоке Волги на площади 420 га. На беду, рядом проходил нефтепровод Альметьевск – Нижний Новгород. Нефтяные ворюги присмотрели участок трубы, скрытый в низине рядом с водой, и принялись варить незаконную врезку. Опыта не хватило, что-то пошло не так, из трубы хлынул фонтан мазута. Воришки разбежались, в результате топливо потекло в Волгу, вся рыба в несчастном хозяйстве всплыла кверху брюхом. Ферма практически разорилась, при этом прокуратура так и не поймала виновников катастрофы.
Что характерно, нефтяным ворам почти не о чём беспокоиться. Потому что зачастую тех, кто работает по-крупному, прикрывают далеко не последние люди в регионе. Срок за кражу чёрного золота светит приличный, но не запредельный: от 3, 5 до 5, 5 лет. При этом многие такие дела окончились пшиком. Прокуратура по сей день рвёт волосы после истории, когда участники банды, организовавшей крупнейшее хищение нефти в Орловской области в итоге вышли на свободу, получив удивительный приговор, по 5–6 лет условно!
Что в итоге? Конечно, ситуация решаема. Против мелких врезок, которые тысячами то и дело появляются в различных регионах РФ, бороться бесполезно. Но и денежный ущерб от них невелик, куда больше опасность взрыва или разлива. Но с гораздо более масштабными хищениями, промышленного уровня, которые никуда не делись и обычно ведутся под зонтиком местных властей, справиться можно. Видимо, беда в том, что далеко не всем региональным властям это надо.