Диагноз туриста

В отпуск за здоровьем – это не только про горы и моря. В XXI веке люди уезжают далеко от дома, чтобы лечиться куда более радикально: на операции, на химиотерапию. Медицинский туризм давно стал прибыльной отраслью экономики заинтересованных стран. Россия хоть и занимает в международном рейтинге 34-е место из 40, тоже видит лечение иностранцев «одной из значимых статей несырьевого экспорта». Получается палка о двух концах. Вроде бы наметился потенциальный ручеёк для финансирования обедневшей медицины. Но существует опасность, что на этом фоне вернутся разговоры о рентабельности здравоохранения, а объём услуг по ОМС покажется властям «избыточным».

Армянский пациент

Вроде бы какое может быть развитие медицинского туризма в России на фоне санкций. Но после чемпионата мира по футболу имидж страны улучшился, а сарафанное радио вскоре расскажет о русском гостеприимстве от Японии до Перу. Тут бы подсуетиться чиновникам[end_short_text] от здравоохранения: в кои-то веки им есть чем похвастать. По словам замруководителя Аналитического центра при правительстве РФ Татьяны Радченко, по цене заметно выигрывают стоматология, офтальмология, пластическая хирургия. Например, в области микрохирургии глаза Россия периодами была мировым лидером, а в федеральных клинических центрах хорошая инфраструктура.

Однако на данный момент на долю России приходится не более 0, 4% рынка медицинского туризма. А в конце Международного индекса медицинского туризма мы оказались не столько из-за низкой компетенции врачей, сколько из-за провалов комплексных: то персонал по-английски не говорит, то простыни рваные, то питание «блокадное». Как полагает Радченко, сами медицинские учреждения не всегда заинтересованы в привлечении иностранных пациентов.

В российской консульской практике нет категории «медицинская виза», хотя прибывающие на лечение – не просто туристы. А вдруг потребуется задержаться на обследование? Или, наоборот, вернуться в Россию через месяц? «Заинтересованная страна» вроде Германии штампует медвизы сроком на 6  месяцев. А в Малайзии, если у пациента экстренный случай, могут и вовсе отложить оформление въездных документов на потом.

По данным Минздрава, в 2016 г. помощь в медицинских учреждениях федерального уровня получили 66, 4 тыс. иностранцев, три четверти из них – амбулаторно. Почти три четверти иностранных пациентов – из республик бывшего Союза, прежде всего Казахстана, Армении, Азербайджана. Это дало приток в российскую медицину 15 млрд рублей без учёта частных центров.

90% иностранцев пролечили в Москве и Петербурге. И в столицах их не особо отличают от пациентов из других регионов России, за которых платят по привычной схеме и которым переводчики не нужны. Что ещё нужно: терфонд ОМС в Кемерово или Тюмени перечисляет деньги за лечение своего пациента питерскому терфонду. А классика жанра – это когда страждущий сам изучил все варианты в различных странах и выбрал лучший по сочетанию «цена-качество». Российскому пациенту часто деваться некуда: он создаёт клинике основной поток дохода, и рубиться за капризных иностранцев для врача – это только сумятицу вносить. Вдруг возникнут нежелательные последствия: иностранец подаст в какой-нибудь международный суд, и неприятностей у врача будет больше, чем когда потерпевший – россиянин.

В Петербурге в 2016 г., по данным комитета по здравоохранению, обслужили 625 тыс. застрахованных в системе ОМС из других регионов страны. Система заработала дополнительно 3, 7 млрд рублей. Плюс 1, 1 млрд – это 9 тыс. человек, которые приехали за высокотехнологичной помощью в рамках федеральной программы. Тут травматология и ортопедия, акушерство и гинекология, неонатология, сердечно-сосудистая хирургия, онкология, ревматология, неврология и челюстно-лицевая хирургия. Что отрадно: стали эффективнее работать с россиянами, которые уже навострили лыжи для лечения за границей.

В петербургском онкологическом диспансере, например, появилась услуга «второе мнение». Пациент при поддержке врачей онкоцентра может связаться со специалистами израильских клиник – переслать им все результаты диагностики. Те выносят вердикт, по которому наша врачебная комиссия составляет план лечения в России. Пациента это не устраивает? Значит, вперёд, за границу. По крайней мере изучили вопрос. Ведь Интернет пузырится от коммерческих предложений лечения за рубежом, а человек с тяжёлым диагнозом часто уверен, что альтернативы нет, продаёт квартиру или дачу.

Урок русского

Маркетинговая стратегия привлечения иностранных пациентов у учреждений Минздрава хромает неслучайно. Наша медицина привыкла, что не она должна конкурировать за страждущего, а он будет ломиться за высокотехнологичной помощью, если почти за всё платит фонд ОМС. Вследствие «оптимизации» медицинская помощь стала дефицитом, в любой больнице – очередь. На операции зачастую предлагают записаться на 2020–2021 годы. Но когда нет конкуренции, падает качество работы – так в любой сфере.

Аналитикам же министерства не даёт покоя опыт Белоруссии, где в 2010–2016 гг. выручка с иностранных пациентов возросла с 9 до 35 млн долларов. Мало того что среди этих иноземцев полно россиян, так ведь едут они в больницы и санатории советского разлива. Да и таких деньжищ на закупки медицинского оборудования, какие Россия потратила в сытые годы, белорусы даже в руках не держали. Зато соседи додумались поощрять врачей, наняли переводчиков, предусмотрели для иностранцев каждую мелочь – от трансферов из аэропорта до перевода в другую клинику. Ну и цена, конечно: липосакция выйдет в 200 евро, лазерная коррекция зрения – в 400. В Москве то же самое стоит втрое дороже.

Чем отвечает Россия? Вместо работы над ошибками периодически звучат маргинальные призывы как-нибудь осложнить выезд «наших пациентов» на лечение за границу. Но они всё равно едут.

«АН» уже объясняли: лишь немногие россияне отмечают, что в иностранной клинике дешевле. Редко кто скажет, что в России не было технической возможности провести ту или иную операцию. Зато большинство отмечает непредсказуемость нашей медицины: уровень врачей в клиниках разный, на кого попадёшь, неизвестно, а к стандартам у нас только привыкают. Бывает, что платную операцию переносят на полгода, потому что кончился какой-то препарат, а проведение тендера и поставка занимают несколько месяцев. Многие граждане подозревают, что их разводят на дорогостоящие услуги, которые не являются необходимыми. За много лет сформировались недоверие к отечественной медицине и уверенность, что за границей лучше. Любая репутация создаётся годами, и её нельзя мигом изменить.

Между тем полсотни стран объявили развитие медицинского туризма одним из приоритетов государственной политики. Мировой рынок растёт в среднем на 10% ежегодно, а его оборот оценивают в 600 млрд долларов. На попутное лечение завязана почти пятая часть туристического сектора. И хотя 76% доходов от медицинского туризма приходится на американцев, 1, 6 млн граждан США лечатся за пределами страны просто из-за экономии средств. Такие государства, как Индия, Венгрия, Мексика, Сингапур, Таиланд, Барбадос, Бразилия, Израиль, Южная Корея, Турция, не создают визовых проблем и не плющат медицинский сектор налогами, давая ему встать на ноги.

В России же государственная медицина неповоротлива, а частная измучена проверками и фискальным гнётом. Например, развитие трансплантологии сдерживает запрет на пересадку детских органов. В итоге с начала нулевых поток пациентов из России в Германию вырос в семь раз. И не сильно изменился после 2014 года. Всё правильно: немецкое правительство регулирует цены на все виды лечения, хирургического вмешательства и протезирования. Прайсы на услуги стабильны по всей стране, тем более закон запрещает брать с иностранцев больше, чем с немцев. Вся история с установкой искусственного коленного сустава обойдётся вам примерно в 800 тыс. рублей – разве это дорого, если вы желаете снова ходить.

Несколько лет назад аналитики Минздрава озвучили сумму, которую россияне тратят на лечение за рубежом, – около 100 млрд рублей ежегодно. Директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева Лео Бокерия уверяет, что россияне не нуждаются в зарубежном медицинском туризме в сфере кардиохирургии. По его словам, в России есть 17 центров, где делают более тысячи операций с искусственным кровообращением. Но продвижение этих услуг на рынке почему-то не является приоритетом.

Если в Россию массово поедут обеспеченные иностранцы из дальнего зарубежья, это повысит качество услуг. И даст клиникам оборотные средства, траты которых не нужно согласовывать с начальством: на доплаты сотрудникам, которые удержат их от отъезда за границу, на прямые закупки оборудования. Но, поскольку передовые клиники загружены по самую маковку, это может сократить объём услуг, которые россиянам окажут бесплатно. А следом честолюбивый депутат вылезет: посмотрите, мол, больницы сами прекрасно зарабатывают, давайте их ещё урежем. И как бы ни хотелось главврачу лечить обеспеченных французов и англичан, он не хочет будить лихо.