В 2016 г. Россия поставила рекорд по добыче золота, а планы на будущее – ещё более радужные. Благоприятные для добытчиков цены на сусаль обещают оставаться стабильными, а налоги от золотодобычи продолжат поддерживать штаны наиболее неблагополучных регионов Сибири и Дальнего Востока. Причин для тревоги тоже немало. Лучшие месторождения приватизируются по сомнительным схемам. А рост добычи золотишка является продолжением «ресурсного проклятия», доходы от которого кормят иллюзию, будто Россия может обойтись без перестройки экономики.
«Груз 300»
Добыча золота в России перевалила в 2016 г. за 300 тонн. Чтобы было понятно, при Сталине добывали чуть больше 100 тонн. При Брежневе и Хрущёве, оказывается, сталинскую кубышку заметно поистратили: золото больше тратили на поддержку сателлитов по всему миру, чем добывали. Как следствие, на момент распада СССР золотые запасы империи составляли 240 тонн.
Согласно прогнозу Союза золотопромышленников, производство золота в России в 2017 г. вырастет примерно на 2–2,5% – то есть до 304–305 тонн. Даже если рубль будет штормить в пределах от 57 до 65 «деревянных» за доллар, рублёвая цена золота будет по-прежнему находиться на комфортном уровне. В 2016 г. Центробанк купил 199 т российского золота – фактически две трети добычи. Запасы презренного металла в международных резервах России выросли на 14% и составили 1,6 тыс. т к началу 2017 года. Собственно, глобальные закупки Центробанка спровоцировали снижение Россией экспорта золота сразу на 43% при росте добычи. А это большая редкость.
Вроде бы в золотодобывающей отрасли всё поёт: например, КамАЗ создал грузовики с подогревом самосвальной платформы, которые уже заказала золотодобывающая компания из Якутии. Новые монстры с двигателями мощностью 400 л. с. и 16‑ступенчатыми коробками адаптированы для перевозки золотосодержащей породы. В Адыгее, где золото не добывают с 1950-х годов, выделили 173 млн рублей на поиск новых месторождений. Втрое рассчитывают увеличить добычу на Сахалине. На Колыме возрождено старательство: каждый местный житель сможет добывать рассыпное золото. Однако разрабатывать разрешено лишь участок на общей площади в 15 га, а запасы золота на таком месторождении не должны превышать 10 кг.
Из полутора десятков регионов, где в России добывают золото, только Свердловская и Челябинская области хотя бы частично находятся в Европе. А Дальний Восток, головная боль Кремля, только добычей ископаемых и может наращивать свой бюджет, не завися от дотаций центра. Например, на Камчатке горняки в 2016 г. обеспечили рост экономики региона на 12%, добыв 6,3 т золота, 11,8 т серебра и 373 кг платины. Ещё в конце 2015 г. ввели обогатительный комплекс на Аметистовом горнорудном месторождении, добыча драгметаллов резко пошла вверх. В Хабаровском крае добыча золота достигла 19,5 т, а вся горнорудная промышленность пополнила бюджет края на 7 млрд рублей.
Много это или мало? Дотационный бюджет Хабаровска составляет около 80 млрд, а добыча ресурсов – его главный костыль. Тот факт, что она даёт менее десятой доли расходов, в очередной раз говорит об ограблении центром регионов. К тому же сегодняшняя цена за золото составляет более 1,2 тыс. долларов за унцию.А, например, в 2005 г. она была втрое меньшей – около 400 долларов. И многих настораживает тот факт, что Центробанк скупает золото при высокой цене, которая достигла пика в 1,7 тыс. долларов за унцию и имеет тенденцию к снижению. Хотя россиянину с гордостью сообщают, что мы обогнали по запасам золота Китай. И его сердце тает.
Слиток карман не тянет
В январе 2017 г. наконец обрело хозяина месторождение Сухой Лог в Иркутской области. Это недалеко от легендарного Бодайбо (137 км) и открыто оно ещё в 1961 году. Сегодня Сухой Лог – крупнейшее месторождение в России, на которое приходится 28% запасов золота в стране. Аукцион выиграло совместное предприятие «Ростеха» и «Полюса», принадлежащее сыну Сулеймана Керимова Саиду, заплатившему за лицензию 9,4 млрд рублей. Некоторые эксперты напряглись по поводу суммы – обычно она на порядок дороже.
Условия конкурса по Сухому Логу были жёсткими: например, потребовали участия госкомпаний и не пустили иностранцев. Хотя, например, канадская корпорация Barrick давно добывает стратегические платину и палладий в Фёдоровой Тундре под Мурманском. Помимо победителя к участию в аукционе допустили только одного участника, который не стал торговаться. А ведь за золотые месторождения драка обычно идёт серьёзная: когда бились за долю в куда более бедном месторождении Матросова, цена выросла в 13 раз. Получается, в Сухом Логе новый владелец заплатил около 4,6 доллара за унцию запасов по ГКЗ, хотя в России известны сделки, когда платили 85 долларов за унцию. Конечно, отличается содержание золота в руде, геологоразведка может оказаться выше реальных запасов, но не в 20 же раз.
Конечно, сладостно ощущение богатства государства, которое добывает и складирует много жёлтых слитков. Но нужно делать поправку на эффективность бюджетной системы в такой державе. Если унция золота (31 г) стоит 1,2 тыс. долларов, то килограммовый слиток – 40 тысяч. И главный вопрос в том, что реально получит государство, добывшее его на своей территории. Насколько постоянны рабочие места и защищены работники? Компания-разработчик имеет социальные обязательства в регионе или, наоборот, на казённые средства сооружаются дороги, по которым она будет вывозить свои сверхприбыли? Чтобы крупный бизнес не обложили обязательствами – такого в принципе не бывает. Вопрос: деньги пойдут в Минфин или в Каймановы острова?
Безусловно, отрадно, что современная Россия практически от нуля вдвое перекрыла сталинские запасы по золоту. Но Китай мы опередили, скорее всего, потому, что он с 2009 г. не публикует данные об изменении своего золотого запаса. По официальной статистике, наши закрома в 5 раз беднее американских, в 2 раза – германских. Мы отстаём и от Франции с Италией, хотя обогнали Швейцарию и Японию. При сегодняшних ценах наш золотой запас стоит примерно 3,8 трлн рублей. На эти деньги можно три года содержать МВД, но их не хватит на структурную перестройку хозяйства. И разумно ли забирать чуть ли не весь объём добычи золота в закрома по высокой цене на фоне нехватки денег в реальной экономике: разорения предприятий и закрытия больниц? Ведь настоящее богатство страны – это когда монета звякает в карманах миллионов предприимчивых граждан, а не мерцает в запертых хранилищах.