2017 год в России объявили Годом экологии. Предыдущий был Годом кино, до того – литературы, хотя далеко не все об этом догадывались. Коли объявлено, надо шевелиться. Поэтому на днях, впервые за всю новейшую историю страны, правительство провело Госсовет по экологии. В основном обсуждали утилизацию мусора, то есть тему, которую бурно лоббируют «Ростехнологии». Похоже, рассчитывают крупно погреть руки на чём-то вроде мусорного «Платона» плюс прибрать сотни миллиардов государственных рублей, которые вложат в новые мусоросжигалки. При этом на Госсовете ни словом не затронули по-настоящему больной вопрос гигантского вала смертельно опасных отходов, который сыплют и льют на страну сырьевые отрасли, прежде всего газовики и нефтянка.
25 лет молчания
Со времён перестройки об экологии в РФ крепко и очень надолго забыли. Об этом немало говорит хотя бы тот факт, что нынешний экологический Госсовет – первый за 25 лет. Конечно, тема загрязнений была не слишком актуальна в 1990‑е гг., во времена бурной деиндустриализации. Тогда оказалось, что промышленности вместе с её вредными выбросами в РФ не осталось. Остановились до 70% промпредприятий, в целом был двукратный спад промышленного производства. В те годы стагнировала даже сырьевая индустрия, с 1990 по 2000 г. добыча угля рухнула в 1,5 раза, нефти – в 1,6 раза.
Теперь всё не просто вернулось на прежние круги, а по ряду промышленных показателей, особенно нефтегазовых, мы обогнали СССР периода максимального расцвета. Само собой, вместе с возрождением производства вернулась и проблема выбросов. Например, если верить данным ООН, в 1990 г. промышленность выдавала по 14 т выбросов CO2 на каждого жителя страны в год, к 2000 г. показатель упал до 8 т, сейчас опять подобрался к 13 тоннам.
Впрочем, обратная сторона есть у всего, даже у такой благодатной темы, как ошеломляющий бум аграрного производства последних лет. Скажем, выпуск свинины в РФ с 2003 г. вымахал с 1,7 до 3,1 млн тонн. Но свинарники, тем более нынешнего, практически индустриального типа, – источник невероятных загрязнений, не говоря о запахе. Как-никак, каждая свинка выдаёт до 5 кг навоза в сутки. Одно дело – глядеть на красивые цифры, другое – слушать жалобы жителей, к примеру, Невельского района Псковской области, где один из крупнейших в России свиноводческих комплексов на 450 тыс. голов отравил вокруг себя соседние озёра, реки и земли и заставил крепко задуматься о переезде жителей нескольких соседних посёлков.
Причём виноваты не свиноводы. Виноваты чиновники, которые не моргнув глазом выдали разрешения, не почесавшись провести нормальную экспертизу и подыскать более подходящие участки для мегафермы. То ли забыли, то ли закрыли глаза на тот факт, что свинокомплексы таких масштабов – источник загрязнений на уровне никелевого или фосфатного производства. Не зря в ЕС, где плотность населения огромная, запрещено строить свинарники более чем на 30 тыс. голов.
Нас могло бы спасти параллельное строительство сравнительно недорогих комплексов по переработке навоза в гранулированные органические удобрения «Биоклад». Но это недоступно уму знатных свиноводов от чиновничества. В «Аргументах недели», кстати, могут проконсультировать по этой проблеме и даже предложить помощь. На самом деле прибыль от переработки навоза в гранулы «Биоклад» может быть в разы выше, чем от продажи мяса.
Для справки. Затраты на строительство комплекса по переработке ежесуточно до тысячи тонн навоза – в районе одного миллиарда рублей. При этом рыночная стоимость органических гранулированных удобрений составляет примерно 10 тыс. рублей за тонну.
Всю необходимую информацию вы можете получить, прислав запрос на адрес bk@argumenti.ru.
Что бы ни говорили первые лица, в последние годы экологическое законодательство только ухудшалось. Сначала, во второй половине 2000-х гг. ограничили обязательную экологическую экспертизу. С тех пор можно строить фермы, заводы и фабрики, практически не задумываясь об ущербе, который они принесут. Затем появилось второе новшество: предприятиям разрешили не раскрывать публично реальный уровень выбросов. В наши дни о нём знают только высшие чиновники – и больше никто. В довершение правительство одобрило поправки в Лесной кодекс, разрешающие добывать нефть и газ в водоохранных зонах. А в нынешний кризис с 2014 г. по факту отменило нормы вредных выбросов для промышленных предприятий.
Заповедная разведка
Объёмы отходов, которые выбрасывают предприятия, только растут. По расчётам независимых экспертов, если в 2005 г. в стране образовывалось менее 3 млрд т отходов (включая бытовые), то в последние годы их количество держится на уровне 3,5–3,8 млрд тонн. Из них 239 тыс. т – смертельные вещества.
Около 80% отходов приходится на добывающие производства – нефтянку, угольную промышленность, добычу металлов. Но главный вред людям наносят не они, а городские предприятия – металлургия, химическая промышленность. По данным Минприроды, в Астраханской области и Чувашии в зоне высокого загрязнения живут 75–80% городского населения. Почти 10 млн горожан в стране живут в условиях, когда предельно допустимые концентрации вредных веществ в воздухе превышены в несколько раз.
Вот сухая статистика. В Братске в 7–8 раз превышены концентрация формальдегида. В Абакане в 10 раз увеличено содержание бензопирена, в Екатеринбурге сильно скачет концентрация этилбензола – иногда его в 40 раз больше, чем допускается нормами. Город Дзержинск в Нижегородской области даже попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый загрязнённый среди средних по размеру городов мира.
Если в начале 80-х гг. прошлого века, на пике советской промышленности, только 15% водоёмов не соответствовали экологическим нормам, то в последние годы вредные вещества заполонили 22–30% водоёмов. К примеру, в Северной Двине из-за заводов города Котлас увеличено содержание цинка. Качество воды Рыбинского водохранилища соответствовет 3-му классу (очень загрязненная). Там в несколько раз превышены предельно допустимые концентарции по соединениям меди и цинка. В створах конроля ниже г. Череповец к ним добавляется 6-9 кратнон превышение ПДК по нитритному азоту. Кама в районе Соликамска превращается в крепкий коктейль химических веществ. В частности, там в 15 раз больше соединений марганца и в 7 раз – железа, чем допускается по закону.
Сибирские реки помимо прочего портятся от нефтяных выбросов.
Нефтяники добрались даже до морей, к примеру, начали геологоразведку на шельфе в богатом лососем и крабом Охотском море. «Я понимаю, что российские компании готовы бурить даже на Луне. Но на западной Камчатке добывать нефть – безумие. Если там, в ледовых условиях, случится авария, мы на сто лет потеряем 20–30% всего улова российской рыбы», – предупреждает руководитель морской программы российского отделения Всемирного фонда дикой природы К. Згуровский.
Природоохранная амнистия
На бумаге в стране существуют строгие нормы по вредным выбросам. На деле суммы способны не испугать, а только рассмешить нарушителей. По подсчётам Минприроды, в среднем на компенсацию ущерба природе уходит 0,4% прибыли предприятия. Максимум, что можно взять с завода, нарушающего нормы загрязнения, – штраф в 100 тыс. рублей.
Плата ничтожная даже для среднего бизнеса, не говоря уже о крупных компаниях. Недавно компания «Омскшина» превысила выбросы формальдегида в 2,5 раза – и отделалась штрафом в 77 тыс. рублей. Крупный подмосковный пивзавод сбрасывал остатки солода в реку Сетунь, заплатил за это 100 тыс. рублей. «Самаранефтегазу» штраф за загрязнение почвы встал в 35 тыс. рублей. Правда, когда завод не перечислил государству деньги в срок, взыскание увеличили до 70 тыс. рублей.
Но самая громкая история разразилась с «Норильским никелем». Компания выбрасывает в воздух Норильска 1,9 млн т серы в год. В целом на её долю приходится 10% всех выбросов вредных веществ в России. При этом, как утверждают в Росприроднадзоре, завод регулярно нарушал экологическое законодательство. Ещё в 2008 г. следственный комитет Красноярского края возбудил дело против «Норникеля». По подсчётам следователей, предприятие нанесло природе ущерб в 1 млрд рублей. Но и после этого незаконные выбросы не прекратились.
В итоге история дошла до самых высоких кабинетов. Премьер-министр лично прилетал в Норильск, где специально ради «Норникеля» пообещал повысить штрафы за загрязнение окружающей среды. Только после этого дело сдвинулось с мёртвой точки. Компания пообещала вкладывать в обновление производства по 14 млрд руб. в год и понемногу снижает выбросы.
Вот только штрафы премьер так и не повысил. В результате другие заводы по-прежнему с лёгкостью нарушают экологическое законодательство. Проблема в том, что вместо увеличения штрафов и введения новых санкций для нарушителей правительство собирается вовсе упразднить существующую систему контроля над выбросами. Оно разработало закон, в принципе отменяющий предельные нормы вредных веществ. Вместо этого предлагается перейти на европейскую схему. Предприятия разделят на три категории. Тем, чьи выбросы незначительны, будет достаточно просто их декларировать, без всякого контроля и санкций. Заводам со средним уровнем выбросов (таких в РФ 290 тыс.) установят индивидуальные нормы. Причём по факту: сколько компания сбрасывает сейчас, столько должна и в будущем.
Но самое интересное, что произойдёт с 11,5 тыс. вредных производств, которые, по данным Минприроды, обеспечивают 99% выбросов в России. Чтобы не платить штрафы, этим заводам придётся установить у себя наиболее экологичное оборудование из существующих на рынке. После этого компания считается законопослушной – и сбрасывает столько отходов, сколько захочет. Причём определять, какое оборудование наилучшее, станут те самые вороватые чиновники, которые сейчас закрывают глаза на превышение допустимых норм выбросов.
Как ни странно, мнения экологов относительно законопроекта разделились. «Да, система, которую собирается внедрить Минприроды, не оптимальная. Но нынешняя не работает совсем – так что пусть хоть что-нибудь поменяется», – считает директор по природоохранной политике российского отделения Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц. В Гринписе с этой позицией не согласны. «В нынешней системе есть плюсы. К примеру, хотя эта норма почти не применяется, предприятие можно закрыть по суду, если оно два года не выполняет план по снижению выбросов. При новой схеме таких возможностей не будет», – объясняют эксперты.
Изменит ли хоть что-то нынешний Год экологии? Пока не похоже. Главной, самой актуальной экологической проблемой в стране пока назвали свалки. Министр природных ресурсов С. Донской ни словом не упомянул про реальные проблемы промышленных выбросов, зато чуть не полчаса распинался на Госсовете на чрезвычайно злободневную тему раздельной утилизации мусора. Похоже, для правительства экология начинается и кончается только там, где можно крупно заработать дружественным олигархам. При этом оно в упор не видит экологических проблем, реальное решение которых может осложнить жизнь лучшим друзьям министров и премьеров.