- В этом году мы выловили 25 тысяч тонн сельди и около 100 тысяч тонн минтая в Охотском и Беринговом морях, – рассказал Сергей Мстиславович Еремеев в своём интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства». Также наши суда облавливают краба, гребенчатую и северную креветку в подзоне Приморье. Это объекты «вспомогательные», но, тем не менее, они валютоёмкие и тоже приносят ощутимый вклад в общую копилку. Из «неодуемых» осваиваем кальмар в Беринговом море, в следующем году собираемся начать промысел сайры – завершили строительство сайролова, он прошёл ходовые испытания. Но столкнулись с чисто документальной проблемой: приёмка ещё не прошла, потому что в Китае рыболовный флот строят без надзора Российского морского регистра судоходства. Недавно ПБТФ получила документы регистра и сейчас прописывает судно под российский флаг.
Планируем построить холодильник вместимостью порядка 6-8 тысяч тонн, но эта тема пока плавающая – то затихает, то опять поднимается. Хотелось бы, конечно, чтобы одновременно появились и холодильник, и перерабатывающий комплекс, но так не бывает. Нам ведь также пароходы нужно ремонтировать и строить – как минимум необходимо ещё одно судно для стабильной работы.
ФЛОТ
В этом году планировали закладку ещё двух пароходов (в общем хотели серию из пяти судов). Но дело немного затянулось, и план был выполнен только на половину. Но в нашей собственности находится проектная и построечная документация, и, если где-то будут более приемлемые условия, мы можем построить сайроловы в другом месте, в том числе на российских верфях. То есть положительный опыт всё равно получен.
Проблема «возрастных» судов известна, у ПБТФ есть пароход «Коканд», которому уже под 30 лет. Недавно он прошёл очередное освидетельствование Морского регистра судоходства и может работать ещё пять лет, но мы понимаем, что потом всё равно понадобится ещё один крупнотоннажный траулер для промысла в Охотском и Беринговом морях, да и в любой части океана. Это судно должно будет добывать рыбу, обрабатывать уловы и выпускать продукцию с высокой добавленной стоимостью, пользующуюся спросом в первую очередь на российском рынке. ПБТФ готовит расширенное техническое задание, мы попытаемся построить судно на отечественной верфи. Хотя прекрасно понимаем, что цена будет на порядок выше зарубежной. Сегодня у нас рыбацкое судостроение, скажем так, находится на самом низком уровне, потому что нет ни специалистов, ни технологий. И самое главное – нет верфей, которые приступили бы непосредственно к постройке судов для рыбопромышленников. Это проблема отрасли в целом, все о ней прекрасно знают.
МОРСКИЕ ОГОРОДЫ
В 2015 году мы заморозили 200 тонн ламинарии и выпустили новый вид продукции – «Морская капуста с овощами», порядка 100 тысяч банок. ПБТФ делает качественные консервы из собственных водорослей. Сейчас на рынке в целом переработчики в основном закупают одногодовую ламинарию, но мы понимаем, что из однолетки продукт совсем не того качества. Заканчиваем расчёт постройки нового цеха для переработки гребешка, морского ежа, ламинарии и трепанга. На будущий год готовим новую программу совместно с ТИНРО-Центром, учёные должны оценить, в правильном ли направлении мы идём, подсказать, что ещё можно разводить помимо традиционных видов.
СБЫТ
Традиционно около трети продукции ПБТФ, тридцать - тридцать пять процентов уходит на российский рынок, остальное – на иностранный. Если взять селёдку, то практически весь годовой улов будет продан в России – порядка 20 тысяч тонн тихоокеанской сельди. Санкции, которые ограничили ввоз норвежской сельди, конечно, сыграли нам на руку: стала востребована дальневосточная селёдка. Проводилось исследование, согласно которому российский рынок сможет освоить лишь до сорока процентов рыбы, добываемой на Дальнем Востоке. То есть нужно учитывать ёмкость рынка по части основных объектов. Взять тех же лососей в удачный год – рынок тяжело «переваривал» такие объёмы, особенно на пике путины. Аналогичная ситуация с минтаем: когда начинается промысел, на берег приходит десять тысяч тонн и рынок уже насыщается. Так же обстоят дела с сельдью. Мы готовы работать и на российский рынок, лишь бы цены были приемлемые и всю продукцию купили. Мы приняли участие в первом аукционе на площадке «Сбербанк-АСТ» в Сахалинской области, в частности, продавали креветку и минтай. Немного подвела логистика: возникли проблемы с доставкой продукции в регионы. Сейчас корректируем с учётом первого опыта, будем работать дальше. Но соглашение нас не обязывает торговать именно на «АСТ», если будут другие интересные предложения, рассмотрим и их. Никто же не будет работать себе в минус, всё-таки у ПБТФ работников до двух тысяч, плюс на компании держится целый посёлок. Чем больше мы заработаем, тем больше потратим на социальные нужды.
СОЦОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Мы тратим на социальные программы примерно тридцать миллионов рублей в год. Это поддержка наших ветеранов, которые уже не работают на предприятии, оказание им материальной помощи, выделение определённых средств, рыбной продукции. Это и участие во всех поселковых мероприятиях. Социальная работа идёт из года в год по очень многим направлениям, мы не собираемся её сворачивать.
КАДРЫ
На сегодня у нас штатная численность 1935 человек, это с берегом, морем, подразделениями. У нас есть учебно-курсовой комбинат, куда мы приглашаем ребят из 10-11 классов. Это заведение работает уже лет 35, в ноябре начался новый сезон. Раньше, конечно, детей было побольше, мы всегда там готовили мотористов, матросов – рядовой состав. Был период, когда совсем не хотели идти, сейчас опять начинают проявлять интерес, может быть, потому, что в мире ситуация изменилась.
В прошлом году мы выпустили группу мотористов – человек пять, двое из которых остались работать в ПБТФ. В основном дети, конечно, рвутся в город. Но мы работаем над этой проблемой, ездим по стране, приглашаем молодёжь, поддерживаем связь с нашими учебными заведениями, зовём ребят на практику. Сегодня у нас на судах работают порядка 25 курсантов – будущие мотористы, матросы, судоводители не только из Приморского края, но и из Хабаровска, Амурской области. Так что привлекаем, чем можем.
При Советском Союзе система образования, как бы её ни ругали сейчас, была самой лучшей в мире, но её разрушили в 90-е. Я всегда привожу в пример Находку, откуда я родом. Когда я получал образование в Дальневосточном мореходном училище, был полный набор – две тысячи человек плюс заочники. Шесть лет назад я заезжал в ДМУ – у них с очниками и заочниками было всего 500 человек!
Также в Находке действовало около пяти средних профтехучилищ морской направленности, которые выпускали мотористов, электриков, матросов, токарей, газосварщиков. Сегодня система разрушена, этого нет.
Кроме того, ДМУ выпускало офицеров запаса, их не призывали в армию. Сейчас сократили перечень учебных заведений с военной кафедрой, естественно, интерес у молодёжи пропал.
Нет сейчас и обязательной отработки по специальности. Я пришёл в ПБТФ именно по распределению – должен был обязательно три года отработать. За это время многое в жизни происходит, кто-то из моих однокашников уехал, но многие остались, обзавелись семьями, работают. А сейчас выпускник выходит из вуза, где и учится-то только чтобы получить диплом, не важно, по какой специальности.
Кроме того, имеет место низкий уровень подготовки преподавателей, материально-техническая база учебных заведений не совсем соответствует оборудованию, которое сейчас находится на судах. Выпускники после окончания учёбы не имеют большого желания идти работать по специальности. Надо системно искать новые решения, здесь нужен государственный подход. А пока кадровые вопросы есть – и очень сложные.
Наталья СЫЧЕВА, Алексей СЕРЕДА