Чем Россия точно может гордиться – это учёными. За нами изобретение лазера, выдающиеся прорывы в физике и математике. Правда, мировыми премиями Россию, как известно, сильно обделили. Вот и сейчас, Нобелевская премия по медицине, которую все пророчили выдающемуся иммунологу Александру Руденскому, неожиданно уехала в Китай и Японию. В мире нас обделяют научными наградами, но хотя бы в своём Отечестве их число растёт.
Призовая тема
С советских времён разнообразных научных премий в России столько, что остальным странам остаётся завидовать. Например, Академия наук присуждает 100 премий и 32 медали в год. Кроме того, премии есть у каждого уважающего себя университета. В МГУ это Шуваловская и Ломоносовская премии, в Казанском университете премия им. Н. Лобачевского.
Вдобавок в стране существуют десятки государственных научных премий, на которые из бюджета тратят не менее 500 млн рублей в год. Наградные расходы регулярно увеличиваются. Кроме того, теперь у нас вручают премии не только состоявшимся, но и будущим учёным. То есть школьникам – призёрам разнообразных международных и всероссийских олимпиад. Государству это обходится почти в такую же сумму, как большие премии, 198 млн рублей ежегодно. Для молодых учёных ещё в 2009 г. появилась государственная Премия в области науки и инноваций. Правда,в ней всего три номинации, зато за каждую полагается 2,5 млн рублей.
С таким призовым фондом в наши непростые дни многие всерьёз задумаются о научной карьере. Проблема в том, что премии далеко не всегда дают тем, кто их заслуживает. Порой достижения лауреатов таковы, что их можно с успехом номинировать на известную французскую Премию имени Лысенко. Её присуждают за самое вредное изобретение года. Или, на худой конец, на Антинобелевскую премию Гарвардского университета за самое бессмысленное открытие в году.
Взять хотя бы премию Правительства РФ в области науки и техники. Её ежегодно вручают в 40 номинациях, каждый лауреат получает 1 млн рублей. Но кто эти подвижники-учёные, которых осчастливили такой суммой? Как ни странно, их имена у всех на слуху. В своё время научно-техническую премию вручили гендиректору спортивного комплекса «Лужники» В. Алёшину. Также среди лауреатов высокой государственной научной награды «АН» обнаружили бывшего управляющего делами президента РФ Владимира Кожина и экс-президента компании «Роснефть» Сергея Богданчикова. Их научные заслуги, соответственно: реконструкция Константиновского дворца под Петербургом и изобретение некоего загадочного устройства для ремонта нефтяных скважин. Кроме того, ту же премию получил бессменный президент Международной шахматной федерации, экс-глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов. Оказывается, в перерывах между шахматами и поисками внеземного разума он разработал «устойчивую систему получения говядины на основе российских пород мясного скота».
Тут дело ясно, награду в 1 млн рублей представители власти раздают сами себе. Похожая ситуация сложилась с другой научной премией под названием «Глобальная энергия». Её присуждает не кто-нибудь, а Российская академия наук. Призовой фонд сопоставим с нобелевским – это 30 млн рублей в год. Денег из бюджета на эту премию не дают, зато её щедро спонсируют государственные корпорации – в том числе «Газпром» и Федеральная сетевая компания.
Юношеская «нобелевка»
Чиновникам и искателям инопланетян эту награду не дают. Но руководители РАН устроили из неё нехитрый междусобойчик. Как правило, дело обстоит так. Часть премии отдают маститому иностранному изобретателю, разработавшему новую технологию в области энергетики. Это, что называется, для поддержки лица. Зато остальные деньги члены президиума РАН делят между собой.
Как только основали эту денежную премию, одним из лауреатов немедленно стал вице-президент РАН Геннадий Месяц. Он получил треть всех денег. Правда, чтобы не потерять лицо окончательно, год спустя половину денег отдали нобелевскому лауреату Жоресу Алфёрову. Затем всё вернулось на круги своя: треть премии получил член президиума РАН, секретарь Общественной палаты Евгений Велихов. Самое интересное, по совместительству он – председатель попечительского совета премии «Глобальная энергия».
К счастью, в последнее время научные премии в России всё чаще получают действительно большие учёные. К примеру, благодаря Госпремии РФ в области науки и технологий миллионерами стали математик Владимир Арнольд и выдающийся филолог с мировым именем Андрей Зализняк (помимо прочего доказал подлинность «Слова о полку Игореве»).
Проблема только в том, что международное признание пришло к этим учёным ещё в давние советские времена, но главной научной премии родной страны им пришлось дожидаться десятилетиями. Если учёному меньше 70, какие бы у него ни были заслуги, его могут просто не заметить. Классический пример – нобелевские лауреаты физики Андрей Гейм и Константин Новосёлов. Гейм родился в Сочи в 1958-м, Новосёлов родом из Нижнего Тагила, он 1974 года рождения. Оба закончили столичные вузы, затем работали в Институте микроэлектроники в подмосковной Черноголовке. На родине они не получили ни одной научной премии. По меркам нашего научного истеблишмента учёный 1974 года рождения считается едва ли не юношей, премии таким не дают. Так бы, возможно, Гейм с Новосёловым и остались в тени, если бы неожиданно на них не свалилась Нобелевская премия за графен (графит в виде ваты из сверхтонких слоёв графита толщиной в один атом). При этом история с присуждением им «нобелевки» за графен осталась довольно тёмной. Дело в том, что одновременно с вручением «нобелевки», патент США за изобретение и производство графена получил российский учёный Виктор Иванович Петрик. К нему и обращаются сегодня со всего мира те, кто интересуется этим графеном. Но в России со всей дурью преподносят уехавших на Запад Гейма и Новосёлова, которые всего лишь исследовали свойства графена, а на В.И. Петрика одно время даже открыли настоящую охоту. А он как раз никуда не уезжал.
Возвращаясь к теме – крупных денежных наград в стране хоть отбавляй. Некоторые в денежном плане значительны по любым мировым меркам. Но львиная часть призов достаётся бюрократам от науки, которые раздают награды сами себе. Плюс – представителям власти, которые к науке не имеют отношения вообще. Но хорошо умеют делить и отнимать.