В Ростове-на-Дону состоялся очень представительный 1-й Всероссийский форум по продовольственной безопасности. На первый взгляд на территории выставочного центра собрали своего рода мини-ВДНХ. Смотришь направо – сверкающие комбайны, налево – супертракторы. Даже мобильную бойню (о чём гласит крупная надпись на контейнере) подтащили. В павильоне на стендах регионов и производителей есть всё, что душа пожелает, от икры до выдержанных коньяков. Выходит, напрягать жилы, чтобы обеспечить «продовольственную безопасность», – это не про нас, уже «обезопасились»?
Нужна поддержка
Как бы не так! Достаточно поговорить с профессионалами, послушать их дискуссии: впереди годы напряжённого труда. Правда, кое-кто трудится давно именно в этом направлении. Генеральный директор крупнейшего агрохолдинга по производству мяса индейки и утки «Евродон» Вадим Ванеев говорит со смехом:
– Израильтяне, у которых мы учились в 2004 году, смеялись: «Вы привыкли строить только атомные электростанции». Сегодня признают – ростовская компания – самая сильная в мире. Мы стремительно развиваемся. В прошлом году «Евродон» произвёл 45 тысяч тонн индейки, 20 тысяч тонн утки. В следующем году будет уже 130 тысяч тонн индейки. В перспективе в 2018 году будем производить более 300 тысяч тонн мяса индейки и утки только в Ростовской области. С выходом на такие показатели «Евродон» станет №1 в Европе по индейке и утке.
Рефреном у всех производителей страны звучит один постулат: чтобы развиваться, нужны длинные и дешёвые деньги.Но когда дают кредиты под 18–19%, то какую наценку нужно делать для потребителя? Вопрос конечной цены продукта сегодня зависит во многом от условий кредиторов и коммерческих аппетитов сетевиков.
И тут встаёт вопрос, который необходимо решать на государственном уровне. Инвестпроекты со сроком кредитования свыше 8 лет не попадают под программу субсидирования. Берётся, к примеру, кредит на восемь лет. Почти два года строим производства. Остаётся шесть лет. В России за шесть не окупаются даже торговые центры – не то что агропромышленные кластеры и производственные предприятия! Необходимо требовать от правительства увеличения до 10 лет сроков субсидирования масштабных инвестпроектов. Критерий – кредиты свыше 8 млрд рублей.
Пора выстроить «дорожную карту» АПК для возрождения сельского хозяйства. Такого шанса у нас больше не будет. Сегодня экспортный потенциал российского сельхозсырья и продуктов его переработки оценивается в 150 млрд долларов в год. Цифра, вполне сопоставимая с экспортом углеводородов.
Молочные реки – чьи они?
Генеральный директор компании «Просто молоко» Мурат Муратов:
– Продовольственная безопасность и независимость могут превратиться в полную зависимость. «Домик в деревне» мы продали американцам, «Простоквашино» – французам. Кто-то об этом задумывается, когда рублём в магазине голосует за продовольственную безопасность?
Если сейчас вдруг все иностранные компании уйдут из России, где тогда окажутся наши «Домик в деревне», «Весёлый молочник» и «Простоквашино»? С чем мы останемся?
Главный инструмент – земля
В 2010 году Белгородская область произвела 1 млн тонн мяса. В прошлом – свыше 1,5 млн тонн. Ещё одна цифра – в области сосредоточено 18% общероссийского производства свинины. Достижения советской эпохи давно с лихвой перекрыты, из железнорудной столицы область превратилась в мясную. Губернатор Белгородской области Евгений Савченко рассказал, как начиналась «мясная» модель:
– В начале 2000-х изучали зарубежный опыт. И пришли к выводу, что модель должна быть только вертикально интегрированная. На Западе за десятки, а то и сотни лет сформировались именно такие структуры, созданные на основе кооперации. У нас же за годы советской власти культура кооперации практически исчезла, сегодня с большим трудом пробиваются слабые ростки. Основа сельскохозяйственного производства – земля. Как говорил Столыпин, земля – это власть. Мы решили, что земля должна быть консолидирована в руках государства, только тогда ею можно управлять. В Израиле вся земля находится в госсобственности. И в условиях полупустыни там добиваются колоссальных успехов в агропромышленном производстве. В Голландии, где земля на вес золота, где её по крохам отвоёвывают у моря, она также принадлежит государству. И именно там самое передовое сельское хозяйство с экспортом на миллиарды долларов.
Всё в животноводстве и птицеводстве начинается с кормов – а это опять земля. Поэтому в области скупали крестьянские паи, разорившиеся хозяйства. Собрали землю – начали работать. Ставку сделали на лучшие мировые технологии и генетику, заверил губернатор:
– Многие риски область взяла на себя, но нам повезло с исполнителями. За эти годы вложено более 150 миллиардов рублей, многие проекты уже окупились, и не раз. В прошлом году производители нашего мясного кластера получили 42 миллиарда рублей чистой прибыли. В позапрошлом – около 70. А это инвестиции в новые проекты. Мясной проект в Белгородской области выдержал испытание временем и санкциями.
По Савченко выходит, что не надо было вступать в ВТО, в этой организации Россия лишилась таких мощных рычагов, как заградительные пошлины на импорт. Поэтому санкции и антисанкции для нас – спасение, глоток кислорода:
– Надо идти в храм и молиться за них.
Кабанчик должен уйти
В мясной Белгородской области приняли крутые решения, рассказал губернатор:
– Частный сектор при откорме свиней никогда не будет соответствовать санитарно-гигиеническим нормам. Надо изъять поголовье у населения, выкупить по хорошей цене. Иначе мы всегда будем жить как на вулкане – эпидемия свиного гриппа способна уничтожить миллионное поголовье в мегакомплексах. Мы эту операцию у себя провели, предложили людям другие прибыльные занятия, и спустя год они о свинках и не вспоминают. Это же грязь, антисанитария.
Стоит добавить, что под раздачу попали и дикие кабаны. Их почему-то стало жаль. Но что поделать, они и являются главной угрозой индустриальному свиноводству. Хорошо, что страна у нас огромная – и диким свиньям в лесах найдётся место.
Госрегулирование – рыночный механизм
Государство цены на мясо не регулирует, самоустранилось. Идут торговые войны между производителями, переработчиками, оптовиками и продавцами. Вы скажете – правильно, это же рынок. Но за всё в итоге платит гражданин с кошельком, покупатель. Губернатор Савченко приводит убийственный для оголтелых рыночников пример:
– Во Франции цена на мясо регулируется государством. Приезжаем на бойню, а там на все 12 видов отрубов – ножки, рульки, шейки, рёбра и так далее – установленная государственными органами цена. Регулируется цена и в оптовом звене, и в ритейле. И всем хорошо, работают в едином режиме рентабельности.
Фальсификат также угрожает продовольственной безопасности – не может страна за год увеличить производство сыра на 31%. Не может сыр стоить в магазине 200 рублей за килограмм. Значит, переписали этикетки – и «сырный продукт» в мгновение ока стал полноценным сыром. И тут самое время заняться делом контролирующим органам.
По мнению ректора Санкт-Петербургского аграрного университета Виктора Ефимова, агропром попал в плен общегосударственных финансовых проблем, а если точнее – финансовой политики:
– Мы живём в условиях транснационального рынка продовольствия и не можем иметь доходность больше, чем конкуренты. Но тогда должны и работать в равных финансовых условиях. При этом рынки рефинансирования в РФ в сотни раз дороже, чем в Европе, где можно привлечь кредит под 0,05% годовых, 0,01% годовых. При инфляции в 7% и стоимости кредитования 15% годовых себестоимость проекта длительностью 5 лет увеличивается в 2 раза, проекта на 10 лет – в 3,7 раза. На Западе же можно привлечь беспроцентный кредит на 35 лет.
Откровения премьера
Продовольственной безопасностью премьер Дмитрий Медведев удовлетворён ровно наполовину:
– По итогам прошлого года мы обеспечены четырьмя из восьми видов продукции российского производства, которые нам крайне необходимы с точки зрения продовольственной безопасности. Это зерно, сахар, растительное масло и картофель. Эти показатели выше значений, которые предусмотрены в доктрине. Хочу напомнить: у нас ещё совсем недавно, 5–10 лет назад, ни по одному из этих показателей не было уровня достаточности. А вот по четырём другим видам продуктов – мясо, молоко, рыба и, как ни странно, соль – таких успехов пока нет.
Ситуация с солью Дм. Медведева искренне удивила – соли в стране полно, а своей производим всего 54,7% от требуемого количества, остальную импортируем с Украины.
Когда премьер подошёл к стенду группы компаний «Евродон», то его взгляд привлекли живые индейки и утки, одна из них – словно для усиления аргументации – снесла яйцо.
«Какие большие!» – не скрыл приятного удивления премьер. Он впервые увидел такое яйцо.
Это порода такая, Дмитрий Анатольевич! В Ростовской области проект. Крупнейший в России. Через два года станем номером один в Европе. Оба проекта – индейки и утки – включают собственное родительское стадо. Это исключает импорт инкубационного яйца. По сути, это серьёзный шаг к продовольственной безопасности. Но мы только в начале сложного и долгого пути к независимости АПК от импортного генетического материала.
Без преувеличения можно сказать, что по программе импортозамещения российским аграриям поставлена задача растить птиц, несущих золотые яйца.