Власть поощряет возрождение добровольных народных дружин, казачьих патрулей и т.д. Хотя оценки населения неоднозначны, их численность уже сопоставима со штатами МВД. Чиновники видят в них хоть какую-то прогосударственную силу. А пока идёт освоение бюджетов народных дружин, граждане вынуждены создавать неформальные движения, чтобы реально защищать себя, близких и даже незнакомых людей от уличного криминала.
Кто тут «народный»?
Разговоры о легализации деятельности дружинников на федеральном уровне настойчиво зазвучали с начала 2013 года. К тому времени по всей России образовалось около 50 тыс. группировок численностью полмиллиона человек. Где-то их деятельность регламентирована региональным законом, где-то ведётся с молчаливого согласия губернатора. Смежники из МВД реагируют на дружинников в целом положительно, хотя и не без ревности. Да, в 2012 г. они помогли в раскрытии 23,8 тыс. преступлений. Но оружие им выдавать ни в коем случае нельзя, да и разрешать кулаками махать – только в особых случаях.
По сути, ожидается возрождение советской системы ДНД: красные повязки, бесплатный проезд, немного денег и три дня к отпуску. Так собираются стимулировать совершеннолетних несудимых граждан, готовых вечерами патрулировать улицы. Казалось бы, что плохого? Но против выступили парламентарии КПРФ и ЛДПР: мол, такие группы априори будут защищать местные власти, а значит, ещё больше накалять общественные конфликты.
– Европейский и американский опыты показывают, что народные дружины малоэффективны, – говорит юрист Артём Сагитов. – В криминогенных районах в них никто не вступает, потому что дружинникам здесь дальше жить. А в благополучных они не нужны. Дружинники полезны как связующее звено между полицией и населением. В СССР их использовали в качестве понятых. Но известно немало случаев, когда такие защитники грабили пьяных, вымогали деньги, приставали к девушкам. Неслучайно ведь в некоторых американских штатах помощники полиции проходят тренинги по 400 часов, как кадровые полицейские. Не секрет также, что в России в дружинники рвутся националисты, которым мозолят глаза приезжие.
Отправив на нары активистов «Гринпис», забравшихся на платформу «Приразломная», власти отпустили по домам казаков-дружинников из Воронежской области, которым не понравились геолого-разведочные работы у деревни Елань Колено. Несколько сотен защитников порядка вынесли трактором ворота на объекте Уральской горно-металлургической компании, сожгли вышки и вагончики, избили рабочих. В августе 2013 г. администрация Петербурга выступила с предложением штрафовать на 1,5–2 тыс. рублей за неповиновение «гражданам, участвующим в обеспечении правопорядка». Похожая мера готовится на федеральном уровне.
– До того как Дума и президент утвердят изменения, такая норма идёт в разрез с действующим законодательством, – говорит адвокат Иосиф Габуния. – У дружинников нет никаких особых полномочий, они лишь «оказывают содействие». Их право задерживать кого-либо ограничено случаями очевидных преступлений например, задержать насильника или убийцу до приезда полиции может любой гражданин.
Тем не менее те же казаки активно вмешиваются и в культурную жизнь: срывают выставки, которые считают недостаточно художественными, обвиняют постановщиков набоковской «Лолиты» в педофилии. При этом на популяризацию казачьего движения выделяются солидные президентские гранты: всего один из них в Петербурге составил 14 млн. рублей.
Улицы разбитых фонарей
Вслед за реформой МВД и бурным ростом народных дружин в 30 российских городах возникло гражданское движение «Брат за сестру». Услугами его волонтёров может бесплатно воспользоваться любая женщина, которая опасается одна идти вечером домой от метро мимо какой-нибудь инфернальной стройплощадки. Она может разместить объявление в соцсети или оставить заявку по телефону, чтобы с ней мог связаться кто-то из активистов, которого устроят место и время. В провожатые шпана попасть не может: организаторы проводят собеседования, проверяют на предмет судимостей, оставляют копии паспортов.
Зародившись в Петербурге, движение в считанные месяцы клонировалось по всей стране. Например, в 300-тысячном Якутске группа «Брат за сестру» объединила 4,2 тыс. участников, в Астрахани – 2,1 тысячу. Выходит, многие девушки не хотят, чтобы их провожали до дома полицейские или казаки. Тем более те не особо и рвутся помогать конкретным людям, предпочитая патрулирование освещённых частей улиц.
– У нас отдельная категория клиенток – это «полицейские жёны» или жертвы изнасилований, совершённых блюстителями порядка, – говорит Анна Александрова, координатор Кризисного центра для женщин. – Для некоторых граждан полицейский – это бандит в форме. Сейчас наблюдается некоторое улучшение имиджа, но возврат доверия населения – это процесс на долгие годы. Чего ждать от казаков – понятия не имею.
Ни полицейских, ни их добровольных помощников часто не интересуют ситуации, когда женщину преследует бывший возлюбленный. А это более распространённая ситуация, чем многие думают. В Пскове, например, в 80% подобных случаев участковый не шевельнул и пальцем: мол, разбирайтесь сами. А движение «Брат за сестру», где нет политических, религиозных, национальных предпочтений и даже банковских счетов нет, поможет почти наверняка. В большинстве случаев для этого требуется один жёсткий разговор по телефону, на который у полиции постоянно нет времени.
Точно так же наибольшие успехи по борьбе с наркотиками достигнуты в городах, где за это цепко и с умом взялись общественники. «Охотники за головами», вылавливающие педофилов «на живца», установили десятки извращенцев, не известных органам. Активисты «Брат за сестру» в Челябинске рассказывают, что на некоторых АЗС, узнав об их деятельности, заправляют машины бесплатно, от души. И это та самая «оценка населения», о которой МВД с его триллионным бюджетом может только мечтать.