Я проводил своих старинных друзей – братьев Грушиных, с которыми когда-то служил в Африке, во втором часу ночи. По состоянию здоровья меня через два года отправили на Родину, а они там как-то прижились и очень даже неплохо.
Даже свой бизнес имеют. Братья прилетели в Москву транзитом через Дубай вечером и торопились в аэропорт, чтобы утром прибыть в Петербург на важную деловую встречу. Я еще раз бегло просмотрел фотографии, сунул подарки в спортивную сумку и пошел спать. Мне снились нескончаемые стада антилоп, жирафы, слоны и дремлющие львиные прайды. Я хорошо выспался, а проснувшись, первым делом подумал, что у них, конечно, замечательно, но у нас все равно лучше.
В шесть часов вечера я должен был заступить на суточное дежурство по отделению «Проблемы экономики» нашего дурдома. Поскольку жена увезла детей на дачу на нашей единственной машине, мне предстояло добираться до дурдома казенным транспортом. Служебный автобус мутно-желтого цвета собрал безлошадных сотрудников в установленном месте вблизи одной из станций метро и согласно расписанию доставил их прямо к воротам заведения. Доехали быстро. Выходя из автобуса, я поблагодарил водителя. Водитель осклабился сквозь буденовские усы и заговорщицки подмигнул.
- Шевелится Рублевка, значит, жива пока.
Что-то в его шутке мне померещилось. Вспомнились слова главврача, произнесенные на одном из совещаний, что человек с нездоровым чувством юмора является нашим потенциальным пациентом. И как его к нам на работу взяли? Или просто провокатор? Если так, тогда вроде нормальный…
Дверь в корпус была не заперта. В ординаторской никого не было. На письменном столе лежал распахнутый журнал сдачи-приема дежурств. Я понял, что коллега Бычинский покинул свой пост раньше времени, не сдав его как положено. То есть он уже сдал, а я еще не принял. И я полез в сейф, чтобы принять остатки спиртного и проверить наличие психотропных препаратов.
- Да вы не волнуйтесь, доктор, у него мать заболела. Главврач в курсе. А мобильники у нас здесь не работают, - успокоил меня появившийся санитар.
Мы пошли на второй этаж, чтобы осмотреть нашего единственного больного – российский фондовый рынок. Больной спал, мирно посапывая и похрюкивая. Только изредка пробегало по его израненному телу некое подобие судорог, он начинал бормотать во сне что-то невнятное – то ли о развороте вверх, то ли о гэпе вниз, взмахивал загипсованными клешнями, всхлипывал и опять засыпал.
- А что, полет нормальный, очень даже ничего по сравнению с тем, как он в мае и начале июня мучился. Правильно, Володя, что ты вовремя у его кровати ножки подпилил и амплитуду индексов укоротил. И инъекцию ему вовремя сделали, и клизму, и профилактику от технических сбоев - похвалил я санитара.
- Вчера к нашему рынку голубые фишки приезжали, группа поддержки, апельсины привезли. Очень на него надеются. Их еще главврач пропускать не хотел, спутал их с этими, пуси-поцами. Да и сам он цепляется, молодец, меньше стал на заграницу оглядываться, не так резко. Иной раз зарубежные рынки идут в отрицаловку и его за собой зовут, а он не дергается, лежит себе смирно, знает, что они убегут, а он один останется и ничего кроме синяков и шишек не получит. А на днях не только их не послушал, а еще и отошел в положительную зону, - посочувствовал пациенту Володя.
- Хороший мальчик, но хороший только до тех пор, пока спит клешнями к стенке. Чует мое сердце, хлебнем мы еще с ним горюшка ближе к осени. Вы ему с коллегой Бычинским, что-нибудь про ВТО рассказывали?
- Рассказывали, только он нас не понял, доктор, для него сейчас, что ВТО, что НЛО один перец,- вздохнул санитар.
- Зря рассказывали. Поймет, опять грохнется. И весь курс лечения насмарку. Кстати насчет курса, рубль-то наш, после июньского к нам визита пошел в гору. Замечательный парень – космонавт! Уже больше месяца равновесие держит, не падает, даже не шарахается, - вспомнил я паренька, способного грызть булыжники.
- Да и опекуны у него то, что надо, солидные, слов на ветер не бросают. Одним словом, государственные люди. Таких бы побольше в наш дурдом, одним махом все проблемы экономики порешали, - добавил Володя с мечтательной улыбкой.
Чай решили пить на французском балконе третьего этажа, который по приказу главврача был оперативно очищен от всякого старого хлама на прошлой неделе. Теперь его помещения сияли первозданной чистотой, а просторный балкон, обрамленный витыми чугунными решетками можно было запросто перепутать с парижским. Вдоль решеток стояли горшки с геранями, два фикуса и огромная пальма в кадке. Посредине балкона красовались старинный овальный стол и несколько мягких, колченогих стульев. С высоты третьего этажа открывался великолепный вид на заходящее солнце. Мы молча пили чай с яблочным пирогом, оставленным нам медсестрой Анечкой, и любовались закатом. Потом перешли на коньяк. Быстро смеркалось. Снаружи зажглись фонари. Их бледный свет слабо освещал пространство перед корпусом.
Я стал показывать санитару подарки из Африки – настоящий пробковый шлем и боевую палку племени масаев из черного дерева с шарообразным утолщением на конце.
- Доктор, это круто, - сказал Володя, примерив шлем, - как голова отдыхает, ну просто полное комильфо. И палка замечательная – настоящее оружие санитара. Вот если бы этими палками ОМОН вооружить, сколько бы это стоило?
Наш разговор неожиданно прервался звуками перебранки и какой-то возни. Прямо под балконом мы увидели двух седовласых пожилых господ в черных костюмах, которые пытались отобрать пакет с чипсами у развязного молодого человека. У них это плохо получалось, поскольку один держал под мышкой глобус, а другой футбольный мяч. Они были похожи друг на друга как двое из ларца и различались только сферами владения. Паренек чипсы не отдавал и поддразнивал оппонентов надтреснуто-гнусавым голосом. Вначале мы приняли его за рубль, ведь тот тоже очень любил чипсы. Санитар решил за него заступиться. Он высунулся за перила, начал махать масайской палкой, и кричать, требуя российскому рублю свободного хождения.
Паренек неожиданно обиделся и загундосил, срываясь на фальцет.
- Какой я тебе рубль, дядя! Я двадцать лямов евро стою. Тебе таких бабок за тыщу лет не заработать! Сам ты рубль!
- Вот видите, каков наглец, Евро можно сказать из-за него профукали, а я свою должность потерял и портфель, между прочим, тоже, - горестно возопил обладатель футбольного мяча.
А держатель глобуса добавил, что не понимает, как такие проходимцы ухитряются сдать ЕГЭ. И, вообще, если он и рубль, то ненастоящий, а фальшивый, так как обманул, вместе с командой своих подельников, ожидания очень многих людей. Нет у него понятия чести флага и ответственности. Одни только деньги в голове, и чипсы. Вот мы и решили сдать его на время в ваш дурдом для промывки мозгов.
- Если мозги не обнаружатся, не забудьте сделать ему промывание желудка, - посоветовал я им на прощание.
- А я плевать хотел на ваши ожидания. Это ваши проблемы, что мы Евро профукали, - вызывающе прогундосил гнусавый, - и чипсов своих я никому не отдам.
Они удалились вглубь территории дурдома в направлении отделения спортивных проблем, а мы вернулись за стол. Настроение было безнадежно испорчено.
- Если у российского рубля и фондового рынка есть хоть какие-то шансы на исцеление, то у этого фальшивого рубля никаких. Тут ни инъекции, ни клизма не помогут, - подумал я, отодвинул коньяк, и налил себе полную рюмку спирта.