Пока правительство разбрасывает многие сотни миллиардов рублей на громкие, но часто бесперспективные проекты, бизнес без лишнего шума проводит... третью индустриализацию страны. В своей статье «Вперед, Россия» президент Дм. Медведев даже не упомянул о перспективах развития промышленности. Поэтому для него станет большим сюрпризом, что без всякого участия госчиновников на предприятиях полным ходом идет замена машин, технологий и оборудования. Если не изменится курс, к 2020 г. РФ может стать первым по величине промышленным центром Европы.
Станки на 100 миллиардов
Среди многочисленных «мифов экономики» есть и такой: мы бездарно проедаем огромные нефтегазовые доходы. Мол, на Запад и Восток от нас идут гигантские нефтегазовые эшелоны, еще – немного химии и стали. В обратном направлении движутся составы, сплошь набитые едой, одеждой и бытовой техникой.
На деле все не так. «Даже в непростые для экономики 2008–2009 годы в Россию ввезли промышленного оборудования, машин и механизмов на… 160 миллиардов долларов. Это стало не просто первой, а основной (52% от общего объема) статьей российского импорта», – объясняет директор Центра исследований постиндустриального общества Вячеслав Иноземцев.
Так что валютные поступления тратят вовсе не так бездарно. Для сравнения: в предкризисном 2007 г., когда эксперты хватались за головы и жаловались на беспрецедентный рост импорта, мы закупили иностранных товаров на 200 млрд. долларов. Из них продовольствия – на 27,6 млрд. долл., обуви и одежды – на 8,6 миллиарда. Суммы внушительные, но несопоставимо больше потратили на закупку средств производства. В том же году российские компании приобрели за рубежом машин, оборудования и технологий на 102 млрд. долларов. После кризиса ситуация изменилась, но не сильно. В 2009 г. на долю станков и промышленных машин пришлось 43,4% всех зарубежных приобретений.
Даже в непростые для экономики 2008–2009 годы в Россию ввезли промышленного оборудования, машин и механизмов на… 160 млрд. долларов.
Второе, на что обращаешь внимание: российские предприятия стараются покупать передовую технику. Основной поставщик – Германия, в целом же на страны Европейского союза приходится 62% станкостроительного импорта. Так что миф, будто наши заводы сплошь перешли на «китайские железяки», – несостоятелен. На деле Пекин поставляет только 17% станков, при этом половина китайского импорта – продукция европейских компаний, открывших фабрики в КНР.
Другой вопрос – насколько сильно импорт промышленного оборудования подрывает его внутреннее производство? Тут ситуация не однозначна. С одной стороны, вне всяких сомнений, производство самих средств производства падает. Так, выпуск металлорежущих станков за последние 10 лет сократился с 8,9 до 4,8 тыс. штук, деревообрабатывающих – с 10,2 до 4,1 тысячи.
С другой стороны, на импортном оборудовании в РФ выпускают все больше современной техники. Например, по данным Росстата, производство паровых турбин с 2000 г. выросло в 2,4 раза, компрессоров – в 4,6 раза, упаковочных линий – втрое, прядильных машин – вчетверо, а промышленного холодильного оборудования – в 11,5 раза. Выпуск тепловозов и электровозов и вовсе достиг советского уровня.
Третий заход
Так что проблема – не в самой промышленности, а в ее рабочих инструментах. В принципе владельцу завода важно, не кто сделал «отвертку», а какая от нее будет отдача. А она может быть бешеной. Вот показательный пример: в прошлом году владельцы крупной текстильной фабрики в Ивановской области провели эксперимент. В одном из цехов заменили несколько сотен далеко не старых ткацких станков российского производства на два десятка германских автоматов. После чего производительность труда в цехе подскочила в 76 раз. Хозяева предприятия тут же начали искать кредит на полное переоборудование…
Эксперты единодушны – на данном этапе в закупках станков за рубежом нет ничего зазорного. «Именно так действует Китай. Да и Россия уже дважды проходила этот путь. В первый раз – во время промышленной революции 1890‑х годов. Второй раз – в период сталинской индустриализации 1928–1940 годов», – рассказывает профессор ГУ ВШЭ Владимир Серебряков.
Он полагает – нынешнюю волну импорта оборудования можно назвать третьим этапом индустриализации. Он развивается по тем же правилам, по которым шли первые два. На первых порах идет закупка станков и технологий, затем – переход к собственному выпуску. Например, с 1893 по 1899 г. объем промышленного производства в России вырос в два раза, в тяжелой промышленности – втрое. Но подъем был бы невозможен без масштабного импорта. 60% работавших на процветание экономики Российской империи станков были британского производства, 25% – германского.
История повторилась спустя четверть века. За первые две сталинские пятилетки в стране построили 9 тыс. заводов. В 1928–1937 гг. промпроизводство росло на 10–16% в год и в результате увеличилось в 3,5 раза. К 1940 г. СССР стал третьим в мире производителем промышленной продукции после США и Великобритании. Но и тут не обошлось без масштабного импорта – на иностранное оборудование приходилось 66% начинки социалистических предприятий. Советское руководство не видело в этом ничего зазорного. В конце концов, все автомобилестроительные заводы американского Детройта и полтысячи сталинских предприятий спроектировал один и тот же немец – инженер Альберт Кан...
В общем в нашей экономике идет интересный процесс. Пока правительство рассуждает об абстрактной модернизации, предприниматели засучив рукава готовят промышленный переворот. Оно и к лучшему. «Стране нужна новая индустриализация, а не инновационные мечтания. Потому что экономика, не создающая спроса на новые технологии, отторгнет инноваторов. Достойная цель для России – стать к 2020 году главной индустриальной державой Европы, а не надеяться, что нас прокормят технологии, которых пока нет даже в проекте», – рассуждает Вячеслав Иноземцев.