Опять начали гореть леса и болота. Про сгоревшие деревни знают все, но про торфяные пожары говорят гораздо меньше. Между тем, по данным МЧС, из-за жары случается по 70–80 таких возгораний в день. Единственный способ предотвратить беду – начать масштабную разработку торфа.
Топливный рикошет
Торф, который еще в древности называли «возгораемой землей», покрывает 3% земной суши, и половина этого богатства – у нашей страны. «Запасы торфяного сырья в РФ составляют 68 миллиардов тонн, они уступают лишь углю (97 миллиардов тонн), но превышают запасы нефти и газа (31 миллиард и 22 миллиарда тонн соответственно)», – рассказывает председатель комитета Госдумы по энергетике Юрий Липатов.
Как мы распоряжаемся этим богатством? Полвека назад, когда торф широко применялся на электростанциях, в СССР его добывали больше всех в мире – 50 млн. т в год. Но потом от этого топлива отказались – страна освоила гигантские газовые месторождения Сибири, и станции повсеместно перевели на голубое топливо. В те времена это было к лучшему – торфяные ТЭЦ распространяли густую копоть в радиусе многих километров.
Сейчас в стране осталось только 12 таких электростанций. Вот почему, начиная с середины 1970‑х гг. добыча торфа постепенно падает. 10 лет назад процесс принял обвальный характер, и в прошлом году нарыли всего 4 млн. тонн. Для сравнения: Финляндия добывает 15 млн. т торфа в год, Ирландия – 8 млн. т, Белоруссия – 6 млн. тонн.
Но специалисты не отчаиваются. Хотя по торфоразработкам мы съехали на четвертое место в мире, эта индустрия приносит приличные деньги. 70% добычи приходится на удобрения, в основном – сапропель. Он стоит недешево – 2 тыс. руб. за тонну и более. Так что работающие в стране два десятка крупных торфяных хозяйств не бедствуют, доход каждого – сотни миллионов рублей в год.
Тут – все неплохо, тем более – добыча пошла в рост. Во многом этому поспособствовали… китайцы, два года назад вложившие 70 млн. долл. в разработку одного из крупнейших в мире Кулуденовского торфяного месторождения в Томской области с запасами более 50 млн. тонн.
Проблемы возникают не с тем торфом, который добывают сейчас, а с тем, который извлекли из земли… десятки лет назад. Речь – о торфяных пожарах, которые душат города. В июле торфяники загорелись вокруг Брянска, Нижнего Новгорода, Владимира, Москвы и Казани. «Горят не сами болота – они мокрые и вспыхнуть не могут. Пылают осушенные в советское время, частично разработанные, а затем брошенные торфяные месторождения», – объясняет геолог, специалист по моделированию экстремальных природных ситуаций Константин Ранкс.
Мало того, что дымящие поля портят здоровье миллионов людей. Вдобавок сгорают приличные деньги. «Площадь торфяных пожаров – многие тысячи гектаров. При горении с каждого гектара выделяется 1,5 тыс. т углекислого газа. Всего за год набегают миллионы тонн выбросов CO2 в атмосферу», – объясняет профессор географического факультета МГУ Дмитрий Юминов.
Лечебная грязь
Есть и другие способы заработать на торфе огромные деньги. Например, канадские фармацевтические компании патентуют 5–10 новых лекарств на основе торфа в год. Ирландское правительство начало активно вкладывать деньги в «торфяную косметику».
Самое обидное – когда-то наша страна на десятки лет обгоняла мир в области «торфяного хайтека». В СССР лекарства из торфа производили в промышленных масштабах. Например, на Минском фармзаводе
делали антисептики, в Одессе – построили фабрику по производству торфяных капель, которые помогали от воспаления глаз.
Основные мощности по выпуску таких препаратов располагались в Ленинграде. Там создали уникальную технологию – из торфа выделяли гуаминовые кислоты, которые шли в лекарства от гастрита и язвы. В 1980 г. в СССР создали торфяное средство от облысения.
Кроме лекарств, дары болот шли на косметику. Ленинградская парфюмерная фабрика выпускала из торфяной вытяжки кремы для лица, шампуни, мыло. Правда, советские граждане их не видели. «Продукция на основе торфа на 90% шла за рубеж. Тогда торфяные институты приносили СССР столько валюты, что в Госплане их называли золотыми», – вспоминает заведующая лабораторией ВНИИ торфяной промышленности Людмила Кузнецова.
Не все технологии забыты. Например, сохранилось уникальное производство торфяных грунтов. Они удерживают влагу, поэтому на них – огромный спрос в жарких странах. «Благодаря грунтам урожайность зерна на аравийских красноземах вырастает до 100–120 центнеров с гектара. Поэтому арабские делегации днюют и ночуют в нашем институте. Только жалуются: в России слишком дорогая доставка грузов до морских портов, из-за этого цена вырастает вдвое», – рассказывает Людмила Кузнецова.
Так что торфяная наука развивается. Недавно в Сибирском НИИ сельского хозяйства создали новый вид торфяных удобрений. Они – жидкие и очень концентрированные. Поэтому их можно перевозить хоть на край света, а на месте – разводить водой в… 1 тыс. раз. Эксперименты показали, что благодаря этим удобрениям листья посевов кукурузы в Краснодарском и Ставропольском краях пышнеют в 2–3 раза.
В общем торф в России не переведется никогда. Потому что это возобновляемое топливо. Подсчитано – каждый год на наших болотах нарастает 1,5 млрд. куб. м такого сырья. Осталось всего ничего – употребить это богатство с умом.