Начало года принесло тревожное известие - наша страна утратила статус великой научной державы. В 2009 г. вклад России в мировую науку оказался ничтожно мал - мы обеспечили только 2,6% новых исследований. Это в семь раз меньше, чем было при СССР, в три раза меньше, чем сейчас у Китая, и в 1,5 раза - чем у Индии. Нас обогнала Бразилия! Что происходит?
Горькие истины
Модернизаторам пора открыть глаза. Страна, которая дала миру первые лазер, спутник, ядерный реактор и сверхпроводимость, теперь соревнуется в научном влиянии с Бразилией. Что называется - приплыли. Впрочем, это закономерный итог политики, при которой одной рукой правительство выделяет 100 млрд. руб. под «наноавантюры», другой - режет финансирование всей российской науки на 2010 г. со 170 до 159 млрд. рублей. Пора признать следующее.
Во-первых, ситуация дошла до того, что за рубежом нас... жалеют. «Россия занимала ведущие позиции в области науки и так долго была интеллектуальным лидером, как в Европе, так и в мире, что резкое снижение ее роли вызывает не удивление, а подлинный шок», - признают составители авторитетного ежегодного научного рейтинга «Томсон-Рейтер».
Во-вторых, тревожные звоночки давно следовали один за другим. Взять хотя бы такое знаковое событие: в конце прошлого года Россия потеряла... последний научный спутник. Двухтонный аппарат «Коронас-Фотон», предназначенный для наблюдения за солнечной активностью, вышел из строя из-за инженерного просчета. Конструкторы неверно рассчитали емкость батарей, и они отказали, когда аппарат находился в земной тени. Последняя надежда - в апреле 2010 г. спутник на две недели выйдет на орбиты, полностью освещенные Солнцем. Возможно, тогда солнечные батареи получат достаточно энергии, чтобы восстановить систему питания, и аппарат вернется в строй.
С 1990 года из России уехали 70% докторов точных наук.
Вроде бы, потеря «Короноса» - случайность, на деле - закономерный финал. Для справки: у США - 40 научных спутников, у ЕС - 10, даже китайцы обзавелись двумя аппаратами. Тем временем наша страна за последние 15 лет запустила только пять научных спутников. Самый перспективный - марсианский - сгорел на околоземной орбите.
В-третьих, для ученых нынешняя катастрофа - не новость. Многие давно пытаются предупредить руководство страны. Например, недавно появилось нашумевшее открытое письмо «Почему мы «утекли»?». Его подписали 168 российских исследователей, работающих в ведущих научных институтах мира. Письмо ценно тем, что дает жесткий диагноз и - главное - намечает пути лечения.
Прощайте, доктора
Итак, «утекли» они потому, что «состояние фундаментальной науки в России катастрофическое. Регресс продолжается, масштабы и острота опасности недооцениваются». У этой болезни три причины.
Первая. Последние 20 лет уровень финансирования российской науки резко отставал от показателей развитых стран. Он в 16 раз ниже, чем в США, в 5 раз меньше, чем в Китае, и в 3 раза отстает от Германии. Бюджеты лучших российских НИИ составляют лишь 3-5% от финансирования аналогичных учреждений в США. Между прочим, в США в самый разгар экономического кризиса увеличили ассигнования на фундаментальную науку в два раза - они достигли 3% ВВП.
Вторая. Система подготовки научных специалистов, мягко выражаясь, давно не та. Россия занимает первое место в мире по числу студентов на 10 тыс. человек, но четверть вузов дают псевдообразование, а три четверти оставшихся готовят специалистов, которые никому не нужны. Молодежь не хочет идти в науку. Согласно соцопросам, только 1% населения отзывается о карьере ученого с уважением.
Третья. Если государство и выделяет приличные средства на науку, то часто распыляет их попусту. Классический пример - нанотехнологии, которых вообще-то... в природе не существует.
Власти недоплачивают ученым, в ответ многие покинули страну. Вот показательная цифра - с 1990 г. из России уехали 70% докторов точных наук. В Российской академии наук (РАН) подсчитали, что с 1990 г. Россию покинули более 22 тыс. ученых.
Немалая часть оставшихся работают спустя рукава. Эту проблему признает даже глава администрации президента Сергей Нарышкин: «Количество научных сотрудников у нас сравнимо с самыми развитыми государствами. Но в результате - ничтожное количество зарегистрированных патентов. Доля России на мировом рынке наукоемкой продукции составляет менее 1%, в то время как у США - 36%, Японии - 30%, Германии - 17%».
Реэкспорт мозгов
В общем, картина ясна, а вопрос один - чем это лечится? Эксперты дают такие советы.
Прежде всего нужно остановить утечку мозгов. По возможности вернуть в страну лучших специалистов. Радует тот факт, что исследователей, готовых вернуться на родину, немало. Фонд «Открытая экономика» провел опрос среди ученых-иммигрантов: 30% заявили, что хотели бы вернуться, еще 40% готовы «циркулировать» между несколькими странами.
Правда, возврат мозгов обойдется недешево. Например, для запуска современной молекулярной лаборатории нужна группа из десяти человек. На мировом рынке зарплата каждого - от 50 до 100 тыс. долл. в год. Кроме того, в открытие лаборатории нужно вложить 45 млн. руб., а ее снабжение обойдется еще в 4-6 млн. руб. в год. Зато, как объясняют специалисты, такие инвестиции позволят лаборатории ежегодно публиковать 5-10 заметных работ в авторитетных международных научных журналах.
Кроме того, государству нужно составить список приоритетных проектов, которые станут катализаторами развития науки. Это точно не будут нанотехнологии. Например, у наших сибирских физических институтов - очень сильные позиции в области строительства ускорителей элементарных частиц. Поэтому Россия могла бы при международном участии построить коллайдер высоких энергий нового поколения. Это принесло бы нам и деньги, и славу.
Наконец, нужно срочно вытаскивать из ямы систему научно-технического образования. Нет ничего зазорного в том, чтобы приглашать в наши вузы лучших мировых специалистов. Один такой проект уже работает. В рамках госпрограммы «Научные кадры инновационной России» в нашу страну приглашают зарубежных научных светил, которые преподают в России не менее двух месяцев в году. Это не приносит им особой выгоды, тем не менее приехать в Россию хотят многие. Достаточно сказать, что от преподавателей поступило 380 заявок - конкурс достиг 3,5 человека на место.
В общем, наша наука пребывает в тяжелом состоянии, но ее можно спасти. Вопрос в том, хочет ли этого руководство страны.