Многие годы чиновники ломали голову над тем, как поставить преграду потокам необработанного леса из России. Наконец, правительство решило с 1 июля 2007 года ввести таможенные пошлины на вывоз круглого леса. Поможет ли это остановить разворовывание древесных кладовых? России – четверть мировых запасов леса. По оценкам РАО «Бумпром», страна могла бы зарабатывать на лесе 120–140 млрд. долл. в год. Но реальный доход в 12 раз меньше – не превышает 10 млрд. долларов. При огромных лесных запасах сама индустрия в упадке. В прошлом году производство в ней выросло только на 2,8%, что ниже, чем в среднем по промышленности. В отрасли работает 7,4% трудоспособного населения, но ее вклад в экономику страны – всего 0,65% ВВП. Вместо того чтобы зарабатывать на продукции высокой переработки, мы 70% леса вывозим в сыром виде. Круглый лес (стволы, очищенные от ветвей) охотно покупают в Европе, Китае, Корее и Японии. А обратно уже едут бумага, гофрокартон, ДСП, мебель, паркет… Все прибыли оседают в странах-импортерах, перерабатывающих дерево в готовые изделия. Только Финляндия зарабатывает на лесе 50 млрд. евро. В этом году российское правительство решило повысить пошлины на круглый лес. Первый скачок – с нынешних 6 до 20% от декларируемой на таможне цены произойдет 1 июля. А летом 2009 года пошлины дорастут до максимума в 80%. Правда, эксперты не уверены, что эти меры сделают вывоз невыгодным.
Уже готовы
Так, китайцы уже подготовились к нововведениям. «Китайский бизнес разворачивает в Сибири и на Дальнем Востоке на нашей территории сеть пилорам», – сокрушается председатель подкомитета Госдумы по лесу, депутат Владимир Крупчак. На этих пилорамах кряжи будут распускать на доски, которые можно заявлять на таможне как обработанные бревна, – на них пошлины не повысят. Причем эти пилорамы простейшего пошиба – оборудование для них скупается у частных лиц и бывших леспромхозов. Никакой добавленной стоимости на них не производится.
Прибыль от экспорта сырого леса – 500%. С такими доходами о переработке не думают.
Похожая история – в Краснодарском крае. Местный деревообрабатывающий комбинат простаивает из-за нехватки сырья. При этом уникальные породы деревьев (дуб, граб, бук) из края массово вывозят за рубеж (породы дорогие, их можно везти хоть в Америку – затраты все равно окупятся). Губернатор края запретил «варварскую добычу ценных пород» и наложил вето на вывоз кругляка. Заготовители обошли постановление, начав пилить стволы на 20 см короче нормы. Их можно вывозить под видом некондиционной древесины. Торговать «кругляком» чрезвычайно выгодно. По оценке Института проблем экономики переходного периода, прибыль от экспорта сырого леса может достигать 500%. «Черным вальщикам» грузовик леса обходится 6–8 тыс. рублей, а продают они их китайцам за 30–50 тыс. рублей. При этом усилий почти никаких: срубил, вывез из леса, продал китайцам – вот, собственно, и все. С такими доходами о переработке не думают. Лесных бизнесменов вполне устраивает роль «сырьевых придатков».
На внутренний рынок
Поэтому пытаться запретами остановить вывоз сырого леса – что латать рассохшуюся лодку. Нужна система экономических мер, чтобы выгодно было лес перерабатывать внутри России. Для этого нужно современное оборудование. А у большинства российских предприятий такого нет. Износ по отрасли – более 60–70%, на многих заводах трудятся машины, которым исполнилось 30–40 лет. Технологии устарели. По результатам проверки Минприроды, европейским нормам производства не отвечает большинство российских целлюлозно-бумажных комбинатов. А обновление идет со скрипом. В основном на крупных предприятиях. Архангельский ЦБК потратил на переоборудование линии по производству мелованной бумаги более 300 млн. долл. Северо-Западная лесопромышленная компания перевооружилась на 100 млн. долл. Значительные инвестиции вложены в Светогорский комбинат. Но здесь помогли иностранцы: американский концерн International Paper, купивший комбинат в 1998 году, вложил в модернизацию 250 млн. долл. Суммы большие, для предприятий обременительные. А от государства поддержка незначительная. Например, правительство на 9 месяцев отменило пошлины на ввоз оборудования. Однако, как правило, срок поставки машин для крупного лесообрабатывающего предприятия составляет 1,5–2 года. Поэтому к тому времени, когда оборудование прибудет к российской границе, пошлины могут вернуться на прежние уровни. Заводы, заключившие контракты на поставку оборудования, могут «влететь» на крупные суммы. По идее, двигать лесную промышленность вперед должны новые крупные предприятия. Но их никто не строит. О планах начать возведение ЦБК заявляли губернаторы буквально всех лесных регионов России. Но фанфары отгремели, а ни одного нового завода пока нет. Самим лесопромышленникам их построить не по силам. Современный ЦБК мощностью 500–800 тыс. тонн бумаги в год обходится в 1,5–2 млрд. долларов. А как мы уже отметили, менеджменту главное – перевооружить собственные линии. Кроме того, есть проблема защиты собственности. Еще свежи воспоминания о лесных войнах и рейдерских атаках на целлюлозные комбинаты. «Почему наш крупнейший лесопромышленный холдинг «Илим Палп» пошел в этом году на альянс с американской International Paper, уступив ей 50% акций? – задает риторический вопрос председатель комитета ТПП по развитию лесной промышленности и лесного хозяйства, президент «Бумпрома» Александр Беляков. – Не дождавшись в свое время от государства защиты от рейдерских атак, «Илим Палп» ищет ее в этой сделке». Нельзя считать неуязвимыми и вновь построенные предприятия со 100%-ным владением акций в одних руках. Любой ЦБК заготавливает лес, приобретая наделы на аукционах. Нападающая сторона может начать атаку со скупки лесных угодий, лишив комбинат сырья. Воспользовавшись «сырьевым рычагом», можно поставить на колени любое целлюлозное предприятие.
По силам крупняку
Построить ЦБК «с нуля» могут позволить себе либо крупные иностранные компании, за которыми стоят правительства их стран, либо российские олигархи. И те и другие уже заявили о своих «целлюлозных» планах. Самые активные – финны. Компания «Руукки групп» хочет вложить 1,1 млрд. евро в целлюлозную фабрику мощностью до 500 тыс. тонн, которая в 2010 году появится на территории Костромской области. Фирма «Метса Ботниа» заявила, что инвестирует 1,7 млрд. евро в целлюлозный комбинат в Вологодской области. «Стора Энзо» с 2005 года подыскивает в Карелии площадку для ЦБК стоимостью около 1 млрд. евро. Что касается наших олигархов, то чаще других интерес к целлюлозе проявляют металлурги. «Уральская горно-металлургическая компания» год назад объявила, что в 2008 году приступит к строительству завода в Свердловской области.
Финны недовольны
Страны, получающие российский лес, уже недовольны таможенными пошлинами на лес. Во вторник премьер Финляндии Матти Ванханен на встрече с премьером Михаилом Фрадковым потребовал от России отменить барьеры на вывоз леса. По его словам, это вредит народному хозяйству Финляндии. Добиваться отмены пошлин финны намерены через Евросоюз и ВТО. Пока Россия пошла на одну уступку, отложив введение пошлин на березовый и осиновый кругляк диаметром менее 15 см до 2011 года. Но отменять другие пошлины Россия не будет, обнадежил Михаил Фрадков.
Но в феврале 2007 года УГМК заявила, что вместо ЦБК холдинг будет строить завод гипсокартонных плит. Александр Абрамов, акционер «Евразхолдинга», закалившись в корпоративных боях за стали и сплавы, готов занять 1 млрд. долларов у Внешэкономбанка под строительство ЦБК на территории Красноярского края. Предполагается, что это предприятие станет «ключом» к китайскому рынку бумаги. Лесопереработка, как одна из наиболее прибыльных отраслей, привлекает многих. Но, как видим, пока даже самые «сильные» делают громкие заявления, но реальные дела двигаются очень медленно.