Его Таганка – политический театр военных действий, а жизнь – вечный бой по пути на Голгофу. Он раздражал советское правительство. Ему изо всех сил мешали работать, а он боролся за собственный театр с маленькими и большими начальниками. Побеждал за счет политического мастерства, невероятного упорства и физической выносливости. На Таганку шли все жаждущие услышать свободное слово. За это в те невеселые годы у него не только отняли созданный им любимый театр, но даже на какое-то время лишили Родины. А он вошел во все театральные энциклопедии мира.
Автор статьи познакомился с живым классиком театрального искусства в Лондоне, где в 70-е гг. представлял интересы «Совэкспортфильма» и помимо всего прочего отвечал за безопасность советских граждан, прибывающих в Великобританию по линии культурного обмена.
Визит Юрия Любимова в Лондон
ЮРИЙ Петрович Любимов покорил всех советских «лондонцев» своим политически необыкновенно заостренным языком, горящими пронзительными глазами и седой шевелюрой. Он сильно напоминал Федерико Феллини и Кима Филби одновременно. Когда группа туристов ВТО в составе «вахтанговцев», актеров из Малого театра и «товстоноговцев» появилась в посольстве, по счастливой случайности я оказался рядом. Посольские с радостью согласились сопровождать знаменитых звезд театральной сцены, куда бы они ни пожелали пойти. Музеи чередовались с рынками, кинотеатрами и злачными местами экзотичного Лондона. Юрия Петровича знакомил с Лондоном автор статьи. В тот год на экраны вышли «Кабаре» с Лайзой Минелли и «Крестный отец» с Марлоном Брандо. Эти фильмы я и включил в культурную программу. Мастер, не владевший английским, был искренне потрясен увиденным, чего не скрывал. Встречи продолжились в Москве.
Театр абсурда
САМЫМ любимым номером эксклюзивных участников застолий с Юрием Петровичем была игра в «интервью с вождями». Особо доверенные из присутствующих выступали в роли журналистов, задающих вопросы «вождю» на самые злободневные и каверзные политические темы. Юрий Петрович мгновенно перевоплощался в Ленина, Сталина, Хрущева, Дзержинского, Берия или кого-нибудь еще. Голосом персонажа он давал оценку событий – с позиций «менталитета» периода правления вождя. Начиналось это всегда неожиданно. Кто-нибудь вдруг спрашивал: «Иосиф Виссарионович, а как вы оцениваете деятельность Леонида Ильича Брежнева?» Следовал исчерпывающий по точности ответ «мудрого вождя всех народов». Все забывали о том, что это не всерьез. Ленина копировал мало. Объяснял, что в детстве слышал: «Прекратите говорить об этом скверном и злом журналисте!» Щадил Андропова, но по другой причине. Горбачева считал настоящим Чичиковым. Жириновского – Хлестаковым, а Ельцина прирожденным Городничим. Помню, что один из его персонажей пояснял любознательным журналистам: «…власть и художник существуют каждый сам по себе. Власть должна улучшать людям жизнь. А люди должны быть по мере сил порядочны, и тогда в стране все будет нормально. Каждый должен делать свое дело». Так мог рассуждать только классик своего времени.
Цензура – инструмент преследования инакомыслия
БОЛЬШЕВИКИ проклинали царских цензоров, но знали, как устанавливать систему жесточайших запретов в искусстве. Контроль осуществлялся под непосредственным руководством партийных инстанций. Их дублировали «органы». Когда летом 1970 г. Юрий Петрович начал инсценировку романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?», начальник Управления театров Мосгорсовета Р. Афанасьев «нацарапал» в инстанцию (ЦК КПСС) докладную: «...в инсценировке и спектакле проводится мысль о конфликте между художником и властью. Многие сцены, связанные с отношением автора с цензурой, соотносятся с нашим временем. Режиссер Ю.П. Любимов искажает замысел автора, заложенный в снах Веры Павловны». Партия лучше знала, о чем думал Чернышевский. Доносчик предлагал: «Руководствуясь принципиальными требованиями и недопустимостью политической спекуляции на этом высоком материале, Управление театров не считает возможным выплачивать гонорар Ю.П. Любимову до завершения им всех необходимых исправлений». Так продолжалось до октября 1991 года. «Надзиратели» были заняты постоянным поиском злого умысла и желанием максимально расширить границы запретов.
Юрий Любимов – мой сосед
Я ЖИЛ в Сокольниках, в обычном панельном доме, что на углу Маленковской и Сокольнического вала. В соседнем подъезде была квартира начинающего политика В. Жириновского. А по соседству, в элитном доме, проживал министр финансов, ставший позднее последним премьер-министром СССР, В. Павлов. В этом же доме волею судьбы получил квартиру и Юрий Петрович Любимов. Наша встреча произошла неожиданно. Ставший отцом, создатель Таганки вышел на вечернюю прогулку с маленьким Петей, который с серьезным видом лежал в коляске. Я возвращался с Лубянки. Мастер позволил посмотреть на очаровательное дитя и, вздохнув, произнес поразившую меня фразу: «Вот… что получилось». Показалось – пауза внутри нее и интонация были полны скрытого смысла. В ней контрастировали как бы извиняющийся тон и искренняя отцовская гордость. Мелькнуло: вот он механизм, завораживающий зрителя. Может, пригодится при ведении оперативных контактов. Ведь собеседник – это тот же зритель. На той встрече Юрий Петрович произнес роковую и горькую фразу: «А ваш-то, что же он делает?» Адресовалась она Юрию Андропову, которого накануне избрали Председателем Верховного Совета СССР. Любимов-политик отчетливо видел неотвратимо надвигающиеся на страну политический и экономический кризисы. Политическая структура перестала соответствовать экономической базе. Спад и рост военного производства легли на плечи народа неподъемной ношей. Шел 1983 год.
Долго соседствовать нам не пришлось. Юрий Петрович уехал в Лондон. 31 августа 1983 года, с санкции Андропова, над Сахалином советским истребителем был сбит следовавший по маршруту Нью-Йорк – Сеул и попавший в советское воздушное пространство южнокорейский лайнер «Боинг» КАЛ-007.
На следующий день Юрий Петрович, находившийся в Лондоне, «резко осудил действия советских властей, отдавших приказ об уничтожении пассажирского самолета, и отказался вернуться в СССР». Ответ последовал только на следующий год. ТАСС был уполномочен заявить, что в СССР театральный режиссер Ю.П. Любимов отстранен от руководства театром на Таганке и лишен советского гражданства. Оказывается, это Мастер «наносил своим поведением ущерб престижу СССР». Запад был «облагодетельствован», получив творческое сокровище. Жизнь семьи Любимова переместилась в Европу. Работы у Юрия Петровича оказалось невпроворот.
Возвращение домой
ТУДА, где прожил всю жизнь, он возвращался в смутное время. Постепенно. Вначале – по частному приглашению в 1988 году. Он не благодарил: «Спасибо, что пустили», а опять ринулся в бой с пережитками той, прежней жизни. В его блестящей книге «Рассказы старого трепача» («Новости», 2001) о тех экстремальных ситуациях рассказано языком протоколов. Поражали титаническая энергия протеста и неиссякаемая сила духа, заложенные в организм этого человека. Он задумал проект создания в Москве на базе Таганки Международного театрального центра. Когда состоялось решение правительства Москвы о строительстве комплекса, я решил предложить свои услуги по охране строящегося объекта – силами самой авторитетной в этом деле Группы безопасности «Русский стиль». Однако, несмотря на то что группа давала гарантию сохранности материальных ценностей и лучше других защищала охраняемые помещения от несанкционированного проникновения, сотрудничество не сложилось. Оттеснили бывшие сотрудники КГБ. Они «по инерции» все еще наивно верили, что такой центр потенциального «инакомыслия» нельзя оставлять без бдительного государева ока. Времена меняются, а нравы остаются. Видимо, покой нам только снится. Таганка всегда была сама по себе, а власть сама по себе.
Вместо поздравления
ВЕСЬ творческий путь феноменальной личности Юрия Петровича – урок и пример для подражания. Имя любимого Мэтра по праву числится в первом десятке отцов-создателей новой России. На днях ему исполнится 90 лет. Хочется поклониться победителю режимов и пожелать дорогому Юрию Петровичу продолжать оставаться эталоном творческого долголетия, успешно побеждая время на радость нам всем!