Скончался великий тенор, любимец всего мира. В России его нежно любили даже те, кто и в опере-то ни разу не был, как символ чего-то прекрасного, возвышенного, радостного, щедрого, каким и должно быть настоящее, от Бога, творчество. Сегодня о своем коллеге и партнере по сцене на страницах «АН» рассказывает всемирно известная певица, руководитель оперной труппы Малого театра оперы и балета имени Мусоргского (Михайловского) Елена ОБРАЗЦОВА.
– ЕЛЕНА Васильевна, давно ли вы познакомились с Паваротти?
– О, очень давно и многие годы с ним пела на разных сценах, в разных странах мира. Мне особенно запомнилось наше совместное исполнение «Реквиема» Верди в церкви святого Марка, когда театру «Ла Скала» исполнилось двести лет. Я думаю, это было самое фантастическое исполнение этого реквиема за всю историю. Паваротти пел гениально! Он не просто исполнял партию, не выкрикивал, как это бывает у теноров, – он молился. Его пение было молитвой!
Незабываемое впечатление оставила и его партия в «Трубадуре» Верди, где мы выступали вместе – он не только фантастически пел, но и показывал себя как потрясающий актер. Что говорить, непревзойденный певец, и, между прочим, хороший друг, замечательный товарищ. У него были забавные, обаятельные манеры – например, он часто перед премьерами дарил всем артистам большие разноцветные платки. У него было множество таких платков, он их носил, прикрывая свое пузико, и вот и других щедро одаривал. Он очень аккуратно относился к себе, у него были свои приемы. Часто перед спектаклями он пил ледяную воду. Объяснял, что вода как-то там сужает сосудики и связки делаются более готовыми к работе. Фантастика, так никто никогда не делает, а вот он делал, и ему помогало… Это был, конечно, один из самых гениальных певцов нашего времени.
– А из чего складывается, на ваш взгляд, великий певец?
– Великий певец складывается из голоса, из умения петь и техники пения, а кроме того, из души и сердца. Без души и сердца ничего великого не будет.
– Был ли он совершенно счастливым человеком?
– В творчестве конечно, а в жизни были и передряги. Он был счастлив в начале жизни, когда обрел семью, там были дети, много детей, а потом Паваротти сильно влюбился, ушел из первой семьи, и вот это далось ему очень непросто. В новой семье родился ребенок, он опять был счастлив, но стал болеть. Совсем-то счастливых людей, я думаю, и не бывает на этом свете. Бог все экзамены нам устраивает, только сдашь один – на подходе другой…
– Как вы думаете, чем он был так мил русскому зрителю?
– Широтой души, размахом таланта. У него не было предела в верхних нотах. Господь позволил ему петь сердцем, даровал свободу действий, и он не увязал в технических проблемах. А потом: заразительный темперамент, сумасшедшая улыбка, бесконечное обаяние – никто не мог ему ни в чем отказать. И человек славный – вспомните, как Лучано Паваротти и Пласидо Доминго помогли Хосе Каррерасу после больницы вновь вернуться на сцену. Придумали выступать вместе, получилось необыкновенное трио. Это очень редкий, сердечный, душевный момент – помочь так трогательно товарищу.
– Паваротти ведь был состоятельным человеком?
– Да, конечно, и это слава Богу, большие деньги помогают артисту, дают время и силы на творчество, на фантазию. Когда я вижу наших бедных актеров, которые в поисках куска хлеба мечутся по халтурам, мне больно и обидно: где тут думать о роли, когда развивать воображение? Паваротти в этом отношении был счастлив, но ведь у него и расходы были немаленькие, он содержал большую семью, имел всякие хобби. Лошадок любил, у него были свои громадные конюшни, он устраивал соревнования. И жил, и пел он широко и вольно, Царство ему небесное.
– Когда нас покидают великие артисты, становится тревожно – а придут ли новые, такого же масштаба, не уходящая ли это натура?
– Нет, ничего уходящего в жизни нет, все возвращается. Господь постоянно отпускает свои дары, и в природе всегда есть какой-то неизменный баланс таланта и его отсутствия. Я даже думаю, что процентное соотношение талантливых людей и общего количества населения тысячелетиями не меняется вообще…
Татьяна МОСКВИНА
P.S. На Апеннинском полуострове начинается борьба за наследство Большого Лучано. Состояние Паваротти оценивается в 500 млн. долларов. Певец незадолго до своей смерти изменил завещание в пользу дочерей от первого брака. Причин несколько: охлаждение в отношениях с молодой женой Николеттой и тяжелая болезнь тенора. И пока он лежал под капельницами, Николетта с дочерью жили в Нью-Йорке. Ухаживали за Паваротти его старшие дети. Что будут делить?
Недвижимость в Риме, Нью-Йорке, Монте-Карло и Париже, имение в княжестве Монако, конюшню на 60 породистых лошадей, а также коллекцию картин: там есть как полотна знаменитых русских художников, так и картины самого Паваротти, за которые коллекционеры уже предлагают немалые суммы.