Широкой публике Михаил ТРУХИН известен как славный милиционер Волков из классического сериала «Улицы разбитых фонарей». Между тем Трухин – серьезный театральный актер. Вместе с командой молодых талантов петербургского театра имени Ленсовета (К. Хабенский, М. Пореченков) он прославился в спектаклях режиссера Юрия Бутусова.
Молодую команду почти в полном составе взял к себе известный собиратель талантов О.П. Табаков. И вот на сцене МХТ в режиссуре Бутусова Трухин сыграл Гамлета, а теперь репетирует Яго в шекспировском «Отелло». Мало того: сам Эймунтас Някрошюс пригласил его в Литву на роль Лопахина в «Вишневом саде» Чехова. Что ж, у нас на глазах растет интересный актер: думающий, нервный, своеобразный!
– НО ПОЧЕМУ же многие педагоги были против твоего поступления в театральный институт?
– Я действительно поступал очень проблематично. И только тогда убедил своего педагога Вениамина Фильштинского в том, что меня нужно принять, когда он попросил сделать пародию на него. Как потом рассказывали, это и решило мою судьбу.
– С режиссером Юрием Бутусовым вы сразу совпали, с первого студенческого спектакля «Женитьба»?
– С Бутусовым мы не совпали до сих пор (смеется). Если серьезно, я, например, после «Гамлета» от него еще не отдохнул. Мне бы после этой работы в санаторий съездить, а он уже за «Отелло» взялся… Конечно, Бутусов мне нравится. Месяц назад, когда познакомился с Э. Някрошюсом, я понял, что они очень похожи.
– А чем похожи?
– Тем, что это – настоящие режиссеры, оригиналы, чудаки. Когда поступило предложение от Някрошюса сыграть Лопахина, я полетел в Литву. Приезжаю в театр, меня отводят на кухню, кофе попить. Вдруг спиной чувствую – на меня
– Михаил Чехов говорил: «Нам есть что сказать на сцене только тогда, когда мы страдаем, если мы просто счастливы – нам нечего сказать». Тебе это близко?
– Да, конечно. «Во многом знании много печали. Всякое знание умножает скорбь». Как ни цинично это звучит, но то, что со мной происходило на фоне развода, на фоне потери семьи… Если бы этого не было, «Гамлет» бы не получился.
– Выходит, вы в жизни не имеете права быть счастливыми, коли выбрали эту профессию?
– Ну почему, есть разные артисты… Кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Комедии мне играть неинтересно, хотя и играю. Это несопоставимо с Гамлетом или Отелло. Я комедийный материал не чувствую.
– Как не чувствуешь? В спектакле МХТ «Примадонны» ты блестяще играешь роль старухи, ты идешь своим, клоунским путем, играешь подробно, и это уморительно смешно.
– Наверное. Тем не менее, я уверен, что иногда нужно загонять себя в депрессивные зоны, иначе может не получиться
– И что ты понимаешь, когда запиваешь?
– Ой, на третий день пьянства в голову приходят колоссальные мысли.
– Какие, например?
–
– Бытует мнение, что МХТ сегодня – это производственная машина по изготовлению спектаклей, где нет никаких человеческих связей между людьми.
– Это неправда. На самом деле здесь довольно дружная семья, семья очень профессиональная. На мой взгляд, МХТ – самая совершенная модель репертуарного театра. Конечно, это зависит от денег, которые имеет театр, но на девяносто девять процентов это зависит от личности, которая его возглавляет, от Олега Павловича Табакова. Понятно, что ему дают деньги просто потому, что он Табаков. Но он эти деньги вкладывает в театр.
– Как ты пережил рецензии на «Гамлета» под названием «ментовский «Гамлет»? И есть ли в твоем «Гамлете»
– Сказать, что это скудоумие, – значит, ничего не сказать. Критика как профессиональное звено в театральном процессе вырождается. Я читал две или три содержательные рецензии на спектакль – в них был толковый разбор. Шутки по поводу ментов не смешны уже лет десять.
– Что больше всего раздражает в современном театре?
– То же, что и всегда, – бездарность.
– Где ты снимаешься сегодня?
– В картине, которая называется «День Д», т.е. День десантника. В режиссуре Миши Пореченкова играю гламурного подонка. Сценарий написали братья Пресняковы.