Фотограф – это тот же охотник, разница только в том, что его добыча не становится жертвой, а, наоборот, обретает вечную жизнь. Его добыча – пойманный спуском затвора мимолётный момент. Коллекцию таких моментов фотограф Вениамин ГОЛУБИЦКИЙ собрал на своей юбилейной выставке «уЛИЦА», которая открылась в Москве в галерее Fine Art Club «Red October». Эти снимки автор делал на протяжении 25 лет в разных уголках планеты, герои – случайные прохожие, главное же в этих фотографиях – их лица. Другая задумка автора – создать на выставке атмосферу улицы с её тротуарами, граффити, фотобудкой и, конечно, музыкой – 10, 11, 12 и 13 мая в галерее пройдут концерты-квартирники, выступят группа «СерьГа», Евгений Маргулис, Александр Иванов, группа «Рондо» и симфонический коллектив «Ромарио». «Аргументы недели» побеседовали с автором экспозиции о фотографии и узнали, где он черпает вдохновение.
«Фотограф, как и инструмент, должен быть всегда настроенным»
– Вениамин Максович, в какой момент вы стали заниматься фотографией? Может, даже есть определённый снимок, с которого всё началось? Если да, то расскажите его историю.
– Снимку, с которого всё началось, больше двадцати лет. Это, пожалуй, был мой первый полупрофессиональный опыт портретной съёмки. Я был на Кубе, в Гаване, во время непростых отношений между нашей страной и Кубой – после того, как Советский Союз бросил Кубу, как считали кубинцы. Их страна тогда оказалась в полунищете, с престарелым вождём, со всеми достоинствами и «маразмами» социализма. И я хотел на улице снять кубинцев. Вообще они очень доброжелательные и приветливые – их легко снимать, но в один момент рядом со мной появился какой-то идеологический бонза, который, посмотрев на меня с подозрением, начал окружающим людям запрещать фотографироваться. Я отошёл на квартал, ко мне подбежал какой-то мальчишка и стал показывать палец, прося у меня один доллар. Я его в этот момент снимаю, и из-за угла появляется тот самый бонза. Малыш, моментально реагируя, засовывает этот палец в рот. Мне удалось снять его и в то и в другое мгновение, я понял тогда, что может фотография! Никто и ничто другое на такое не способно.
– А помните свой первый фотоаппарат? Каким он был и чем отличался от того, чем снимаете сейчас?
– Да, конечно, помню, это был Olympus, достаточно хороший фотоаппарат, полупрофессиональная камера с переменным фокусом, хорошей оптикой. Разница, конечно, есть, скорострельность за это время сильно выросла, к тому же тогда это были плёночные фотоаппараты, где периодически надо было менять плёнку. Сейчас я работаю с цифрой, у меня большой объём памяти, и о подобных вещах я уже не думаю. Разница в возможностях просматривается, но главное – за это время пришло понимание, какими средствами вообще работает профессиональный фотограф. Ушла растерянность перед техникой и пришла осознанность того, что ты делаешь.
– Для вас фотография – это всё-таки способ выразить себя или же зафиксировать и себя, и окружающую реальность в какой-то определённый момент?
– Если бы мы находились от рождения до смерти в каком-то замкнутом пространстве с неменяющимся освещением и выражали себя – это был бы путь шизофреника. А мы находимся в мире, который влияет на нас и на который мы влияем, хотя бы отбрасывая тень. Поэтому фотография для меня – способ выразить себя, безусловно, но через окружающий предметный и живой мир.
– Когда вы чаще всего находите материал? Это отпуск, выходные? Или же стабильно выделяете для этого какое-то время?
– В основном во время разнообразных поездок, когда есть возможность постоянно иметь при себе обе камеры, готовые для съёмки. А главное – ты сам находишься настороже и в готовности немедленно отреагировать на свет, изменение пейзажа, появившееся лицо и так далее. Фотограф, как и инструмент, должен быть всегда настроенным, готовым к тому, что в любой момент может что-то произойти.
«Человеческое лицо – это бездна возможностей, историй, интриги»
– В прошлом году у вас прошли фотовыставки, а также вышла фотокнига «Всего лишь навсегда». Есть ли уже материал для новых альбомов и выставок?
– Да, конечно. Тот материал, который вошёл в альбом, – это скорее из серии «избранное». Я бы хотел сейчас сделать несколько тематических проектов, таких как «уЛИЦА». Что касается книг, то 17 мая будет презентация моего нового поэтического сборника «Поиск адресата». Я его иллюстрировал в основном фотографиями своего отца, чёрно-белыми исцарапанными снимками, эта книга очень дорога для меня.
– Сейчас вы открыли выставку портретных снимков. Это ваш любимый жанр, в котором вы снимаете чаще всего? Или талантливый человек талантлив во всём?
– Я считаю, что так не бывает, чтобы человек был талантлив во всём. Но жанр портрета действительно для меня любимый. Человеческое лицо – это бездна возможностей, историй, интриги. Плюс это самый подвижный и изменчивый материал. В природе даже свет меняется не так стремительно, как человеческое лицо. Когда вы навели свою камеру на человека, когда опустили её, пока рассматриваете получившийся кадр или вошли с героем в диалог – за это время столько всего происходит с лицом человека. Это безумно интересно и очень интригующе, кроме того, это материал, который ничем не заменишь. Мы с вами сидим и беседуем, но если бы вы были фотографом и сделали сейчас несколько снимков, то, возможно, успели бы про меня понять что-то такое, о чём я при всём моём старании себя изобразить рассказать бы не смог. Вот возможности фотографии.
– В чём вы находите вдохновение? В работах других авторов, может, книгах или жизнь сама подсказывает, когда жать на спуск?
– Homo sapiens – это такой вид, который всё время куда-то обращает свой пытливый взгляд. Мы – дети письменной культуры, изобразительной, и от этого уже никуда не уйдёшь. Чужое творчество может быть чрезвычайно вдохновляющим, если ты находишь там себя. Это происходит нечасто, но в такие моменты чувствуешь энергетический всплеск, который можно вдохновением назвать, можно ещё как-то. Мне очень жаль людей, у которых в жизни этого нет. У любого же нормального человека, конечно, источником и его эмоций и его вопросов к миру и к себе являются работы других людей. Это и изобразительное искусство во всём его многообразии, включая фотографию, и, безусловно, литература, что для меня лично даже в приоритете.
– В вас сочетаются поэт, фотограф, юрист, бизнесмен – кого больше в Вениамине Голубицком?
– Больше всего поэта. Литература – вещь и мировоззренческая, и образующая язык человека. Остальное – это средство общения с миром, техника, способ удовлетворять человеческие потребности, но если говорить о стержне, о чём-то образующем личность, то для меня это в первую очередь стихи.
«Если вы моментально прошли мимо, значит, фотограф тоже выстрелил мимо»
– В нашу цифровую эпоху вернулась мода на винил. Вернётся ли мода на плёночные фотоаппараты? Вы, как человек, знающий о плёнке не понаслышке, находите что-то во всём этом процессе создания снимка от начала и до конца: подборе плёнки, съёмке, проявке и так далее?
– Вы знаете, это даже не то, что может вернуться, это никуда и не уходило. Сегодня, может быть, действительно на это и мода есть. Многие люди сейчас работают с плёнкой, работают очень интересно. Единственное, что останавливает меня, – это то, что несколько теряется оперативность из-за необходимости менять плёнку. Когда у вас закончилась плёнка неожиданно и в неподходящий момент – это трагические события в жизни фотографа, ведь момент не вернёшь, его не повторишь.
Это одна часть истории, другая её часть – о преимуществах плёнки. Это теплота материала, зерно, которое там присутствует. Искусственными средствами, в фоторедакторах, его добывать как-то не очень интересно. А главное – в фотографии есть тайна. Вы сняли и не знаете, что получилось. На каждом этапе, когда вы снимаете, когда проявляете плёнку и когда запускаете проектор, присутствует тайна. Материал, с которым вы работаете, открывается вам постепенно, а в конце либо «вау» либо «боже ты мой, что же я натворил». В этом было что-то интригующее, значимое, как в любой тайне.
– Есть у вас любимый снимок?
– У меня их много, но есть один снимок дочери, который, как я считаю, состоялся и как факт искусства, и как дорогой для меня жизненный момент. Я в деревне когда-то снимал свою старшую дочь, и мне кажется, что в этом снимке было угадано многое из того, кем она была и кем в итоге стала, а также то, как я относился к предмету съёмки, а это очень редко бывает. Это дорогая мне фотография.
– Какими качествами лично для вас должна обладать хорошая фотография?
– На очевидных технических вещах заострять внимание, наверное, не стоит, фотография в первую очередь должна быть качественной. Я не очень понимаю студийную съёмку, поэтому для меня лучшая фотография – та, которая запечатлела секунду, поймала какое-то уникальное, невиданное ранее изменение окружающего мира – в природе, лице, событийном ряду. Она должна создавать ощущение мимолётности и неповторимости мгновения. Это может быть масса вещей иногда эфемерных, непонятных. Вы не можете предугадать, какой свет будет на объекте; не можете предугадать, каким будет выражение лица человека, оглянувшегося и что-то увидевшего; не можете предугадать его реакцию на вас.
В портрете для меня самое главное – психологизм, когда вы не просто видите лицо, а можете что-то домыслить, почувствовать, когда это вызывает вас на какой-то диалог, вызывает сопереживание, желание побыть некоторое время с этим материалом. Если вы моментально прошли мимо, значит, фотограф тоже выстрелил мимо, значит, зря напрягался. А если вы остановились и погрузились в этот материал – это совершенно другое дело. Если говорить о фотографии как о традиционном искусстве, то важно, чтобы вы с этим материалом смогли жить. Попробуйте повесить на стену понравившуюся фотографию. Если вы с ней сможете прожить неделю и вас она будет как-то интриговать, если вы будете в неё всматриваться, если для вас она станет жизненно необходимым элементом, как коврик над детской кроватью или знакомые с детства обои, – тогда всё хорошо. Тогда не зря фотограф старался.