Любовь ЗАЙЦЕВА, талантливая актриса ( «Четыре таксиста и собака», «Живой», «Офицеры», «Час Волкова») и просто искренний и неравнодушный человек, уже второй год поддерживает Премию Добрых Дел «Сможем вместе!». Последние месяцы для актрисы выдались жаркими: она приняла участие в популярном шоу «Без страховки», а на одном из федеральных каналов скоро выходит сериал «Пенсильвания», где Люба сыграла одну из главных ролей. Тем не менее актриса всегда находит время и силы для благотворительных проектов, поэтому согласилась на откровенное интервью для нашей рубрики.
- Люба, о вас немного личной информации, почему?
–...а та, которая есть, – далеко не вся правдивая (смеётся).
– Тогда давайте это исправим! Расскажете о себе правду?
–Конечно! Я родилась в Ярославле, но мои родители переехали в Москву, когда я была совсем маленькой. В детстве я росла гиперактивным ребёнком! Мама рассказывала, что у неё даже появился комплекс родительской неполноценности – она жила с вечно бегающим и поэтому вечно голодным существом. В общем, я была «егоза классическая, одна штука»!
– Первые актёрские опыты тоже случились в детстве?
–Да, меня «сплавляли» на различные занятия уже с трёх лет. Я ходила на фигурное катание, пела в ансамбле, снималась в «Ералаше»... Занятость была сумасшедшая. Я помню, как меня пригласили погулять во дворе, а я долго не понимала – как это? Что делать, что говорить – я была совершенно не приспособлена к «ничегонеделанию». И почему-то дико боялась, что меня попросят… спеть под гитару! Слава богу, так никто и не попросил (смеётся)
– Когда вы точно поняли, что хотите стать актрисой?
– А у меня не было выбора! Я училась в театральной школе – кстати, именно там я и научилась делать сальто и жонглировать. А после 8-го класса я перешла в киношколу – её же заканчивали Юра Колокольников, Полина Кутепова. Я училась то на продюсерском отделении, то на актёрском.
– Не могли определиться?
–Мне хотелось попробовать, «пощупать» разные варианты. Учёба на продюсерском меня очень организовывала, дисциплинировала. Но при этом я совершенно не могла рта раскрыть, а хороший продюсер – это «птица-говорун». В общем, не сложилось. Учась на актёрском, я вечно опаздывала, не делала уроки, но зато – отлично играла! Отлично не в плане оценок или хвастовства – мне было отлично! Никакого зажима! Правда, с аттестатом в итоге вышла заминка.
– Почему?
– Я мечтала стать драматической актрисой, а руководство школы прочило меня в клоунессы. Я упёрлась рогом. К тому же опоздала на выпускной диктант и не попала на экзамен. Вопрос встал ребром: либо я остаюсь без аттестата о среднем образовании, либо подчиняюсь руководству школы.
– Как же вы в итоге поступили в институт?
– От судьбы не уйдёшь! (Смеётся.) Я удачно прошла прослушивания в школе-студии МХАТ, «Щепке» и ГИТИСе и остановилась в итоге на Щепкинском училище.
– У вас солидный «послужной список» киношных ролей, а почему не сложилось с театром?
– Очень надеюсь, что всё впереди. Я начала сниматься, ещё будучи студенткой, приходилось себя содержать. Было стыдно сидеть на шее у родителей. Зато я рано научилась быть самостоятельной. У меня не было агента, мне просто везло – работало «сарафанное радио». Но перерывы случались, а для меня бездействие просто невыносимо! Однажды я даже устроилась к друзьям в банк – работала бесплатно, как волонтёр, каждый божий день. Но на тот момент это меня реально спасало!
– А сейчас кому вы могли бы бесплатно посвятить своё время? Есть такие «категории граждан»?
–Я хорошо знаю свою повышенную восприимчивость, так что к больным детям меня точно пускать нельзя. Моё сердце не выдержит, я просто всё испорчу. Порой доходит до абсурда – когда я вижу пьяного на улице, я действительно боюсь, что он упадёт и разобьёт себе голову! Но если мне скажут: «Люба, соверши подвиг за десять минут, от этого зависит жизнь ребёнка» – мне кажется, я управлюсь за пять. Мне понятнее такая постановка вопроса.
– А что вас вообще побуждает помогать – чувство долга или эмоции?
– У меня есть установка – надо отдавать! Я, например, всегда подаю попрошайкам. Друзья говорят – посмотри, это же бизнес на жалости! А я не могу иначе, хотя всё прекрасно понимаю. Так что в моём случае это даже не эмоции, а… физиология. (Смеётся.)
– У вас был опыт постоянного сотрудничества с благотворительным фондом. Чем всё закончилось?
– Была такая попытка, но не сказать, что удачная. Я действительно хотела этим заниматься и серьёзно подошла к вопросу. Но я ратовала за системный подход, а оказалось… в общем, людям тогда просто нужны были деньги.
– А как бы вам хотелось помогать? В какой форме?
– Я знаю по опыту, что без веры в лучшее жизнь бессмысленна. Важно, чтобы тебя убедили в этом, чтобы привели доводы. Мы редко, даже в семье, говорим друг другу: «Послушай, ты мне так нужен! Спасибо, что ты есть, что терпишь меня, возишься со мной»… Мы общаемся на лету, «лайками», эсэмэсками и воспринимаем как должное любой «поднапряг» в свою сторону. Это я к чему – если кому-то, кто отчаялся и разочаровался, нужен разговор со мной, – я могу приехать и просто поговорить, поддержать. Я это умею!