- Женя, вы сыграли Анну Каренину в театре на Малой Бронной. Эту постановку многие критикуют за излишнюю авангардность. Как вам такая Анна - морфинистка, разгуливающая по сцене чуть ли не в нижнем белье?
- Это достаточно классический спектакль про любовь, спектакль светлый, за исключением финала, когда начинает проявляться вся безвыходность ситуации. Если нет классических декораций и костюмы не соответствуют эпохе, то это еще не авангардный спектакль. Авангардная постановка - это когда какими-то нестандартными способами пытаешься донести смысл до зрителя. Мы же это делаем весьма классическим способом.
- Вам долго приходится реабилитироваться после психологически тяжелых ролей?
- Я как-то читала интервью с Чулпан Хаматовой, где ее спросили: «А вы ходите в фитнес-центр?» На что она ответила: «А зачем мне фитнес, когда у меня есть спектакль «Голая пионерка»? Так вот, зачем мне диета, когда у меня есть такие спектакли. Я худею на килограмма полтора-два за спектакль. А потом сижу в гримерной минут 20-30, чтобы прийти в себя.
- Вы часто говорили, что вам не нравится слишком вольная трактовка гоголевского «Вия» в фильме «Ведьма». Почему же тогда согласились на роль в таком «ужасном», по вашим словам, фильме?
- Это была не экранизация повести, это было что-то «по мотивам». Когда продюсер начинает вмешиваться в творчество - это всегда заканчивается нехорошо. С фильмом «Ведьма» так и получилось: продюсеры посчитали, что отснятый материал - это не то, что они хотели увидеть. В результате замечательное кино, которое мы снимали изначально, было абсолютно потеряно. Были выкинуты потрясающие кадры полетов, при дубляже, без ведома режиссера, полностью поменялся текст, и его первоначальный смысл был утрачен.
Теперь продюсеры говорят, что прилично заработали на этой картине, что была реклама. Ну, дай Бог... Жаль только, что эти деньги зарабатываются такими извращенными способами. Знаете, перед премьерой фильма я открыла компьютер, чтобы посмотреть рекламные материалы про «Ведьму». И наткнулась на компьютерную игру «Ведьма». Там я вылетаю из гроба и меня бьют бейсбольной битой... Мне сказали: «Что ты волнуешься, тинейджеры все твои!» Но мне жалко этих тинейджеров, которые могли бы посмотреть хорошее кино о вере, о смысле жизни, а увидели компьютерную морду, которую мне в результате пририсовали.
- Картина должна была закончиться тем, что ведьма обретает покой и веру?
- Мы снимали картину о вере. Вот чем фильм отличался от повести Гоголя - тем, что главный герой все-таки смог отчитать ведьму, отпустил ее душу.
- На съемках происходили какие-нибудь мистические истории?
- Мы снимали десять дней в брошенном храме. Там нет еды, нет мышей... И вдруг к нам пришел абсолютно рыжий кот. Хотя в храме есть нечего, котяра был упитанным, и он к людям явно не из-за еды прибился. Он никуда не уходил все десять дней, поджидал меня в этом храме. Укладывался у меня на груди или в ногах, когда я в гробу лежала. Мордой подлезал под руку, чтобы я его гладила. Этого рыжего просто за шкирку держали, чтобы он в кадр не вползал! Он сидел за монитором, на коленях у режиссера. Этот кот как бы оберегал нас.
- Правда, что вы ездили к священнику для того, чтобы он вас благословил на эту роль?
- Правда. Меня спрашивали - боюсь я или нет? Я совершенно не боялась и в гробу лежала спокойно. Но мне столько людей задавали этот вопрос, что я поехала к священнику. Он сказал: «А чего ты боишься? Гоголь писал о вере, снимайся спокойно».
- Что вам самой нравится из ваших последних работ?
- Я очень люблю «Каренину». Недавно этот спектакль почему-то решили снять с репертуара. Нравится «Дамская война» Скриба. Я его очень люблю. Вообще, стараюсь не играть очень много, потому что для меня это достаточно сложно. Надо успевать восстанавливаться. Я не отношусь к категории актеров, которые должны быть весь вечер на арене: каждый день спектакли, съемки, и если ничего нет, то день потерян и жизнь прожита зря. У меня есть семья, дочка, куча разных дел. Пытаюсь оставить время для них и на «восстановление».
- А как вы восстанавливаетесь?
- По-разному. Дома, езжу отдыхать куда-то периодически. Иногда, «приступами», начинаю за собой ухаживать: неделю живу в салоне красоты, потом на два месяца о нем забываю.
- У вас необычное хобби. Вы ведь паяли на заводе люстру для выставки в ЦДХ?
- Я когда-то училась в архитектурном институте. Какие-то навыки остались.
Я вообще очень люблю делать что-то своими руками. А люстра... Журнал «ШТАБ-КВАРТИРА» вместе с заводом «МОДУЛЬ» сделали проект «Светотени», позвонили и предложили принять участие. Я говорю, что не дизайнер, но они настояли на моем участии. Признаюсь, с большим удовольствием этим занималась. Получилась очень красивая люстра!
- Ваша дочь снялась вместе с вами в «Андерсене» Рязанова. Вы направляете Дуняшу к актерской профессии или хотите, чтобы она сама выбрала свой жизненный путь?
- Честно говоря, я бы не очень хотела, чтобы она стала артисткой. Но это будет ее выбор. И я уже ничего не смогу сделать. У меня была возможность показать Дуняше, что это за профессия. Только поэтому она сыграла со мной в антрепризном спектакле, снималась в «Андерсене» Рязанова. Она пришла на съемочную площадку вся воодушевленная. Сначала все умилялись детьми, а через два часа забыли, что это дети, потому что идет работа, расходуется пленка. В какой-то момент дети от усталости перестали соображать - куда надо смотреть, что делать, что говорить. Тогда дочка поняла, что пока не хочет быть артисткой. А вообще-то она хотела быть пожарным, милиционером, журналисткой, художником, артисткой.