Актриса театра и кино («Казароза», «Ермоловы», «Сваха», «Любовь и страхи Марии» …) Анна БОЛЬШОВА отметила в этом году юбилей. Однако многих женщин цифра 40 пугает, но только не Анну. Она в прекрасной форме, отдаёт предпочтение театральным и детским проектам, а также – семье. Почему у неё совсем нет желания сниматься в кино, Анна не скрывала.
- Моя театральная жизнь значительно богаче и разнообразнее, чем киношная. Театр – лаборатория, непрерывная школа, где всегда можно проанализировать и исправить свои ошибки, вырасти творчески. В театре у меня нет проектов, за которые стыдно.
– В кино совсем всё плохо?
– Пришло время эксплуатации типажей и съёмок без репетиций. Большое счастье, если попадаешь в проект, где всё происходит размеренно, в лучших традициях советского кинематографа, такой опыт у меня тоже был. Например, фильм «Казароза». В окончательный монтаж, к сожалению, вошла меньшая часть от моей роли, исчезла атмосфера, царящая на съёмках. Сериал «Ермоловы» мы снимали шоколадно и подробно: одна сцена до обеда, вторая – после обеда. Кропотливо работали над сценарием. Потом прихожу на озвучку и испытываю шок: а где эта сцена, а где тот поворот, почему выбросили?! Но со временем выработался иммунитет.
– То есть сниматься в кино – дело неблагодарное?
– Абсолютно! В «Ермоловых» изначально повествование было запутанным, с учётом переклички с прошлым. Мы меняли сцены, которые определяли мотивацию поступков героев, лишил невинности – потом женился, не одно и то же, когда сначала женился – потом лишил невинности. Всё было выстроено, исходя из воспоминаний героев. Пришла на озвучку, так и села, увидев абсолютно линейный монтаж... Мы потратили год жизни, жертвуя нервными клетками, а продюсерам показалось, что повествование путаное, и они решили следовать хронологии, убив добрую половину смысла. А ещё бывают страшные истории, когда из одного дубля берут реакцию актрисы, из другого – реакцию партнёра, в результате – нестыковка. Актёр зависим и бесправен. Режиссёр посредством монтажа и музыки может вытянуть сцену, а может, наоборот, убить. Наслаждайся и пей валокордин.
– Ваша жизнь как-то перекликается с судьбами ваших персонажей?
– Конечно. После премьеры спектакля «Королевские игры», где я играю королеву Англии Анну Болейн, мой партнёр Леонид Сергеевич Броневой вдруг заявил со сцены: «Пожелаем Анне Большовой, чтобы её жизнь складывалась так же, как у её героини...» Потом замялся, зато зрители в зале принялись хохотать в голос, ведь мне только что отрубили голову... Броневой, конечно, сказал из лучших побуждений... Бывает, что твой опыт, события, переживания хорошо ложатся на тему спектакля или фильма. Например, в фильме «Мой личный враг» я снималась в своём обручальном кольце, а там история закончилась разводом. Я в кадре снимаю кольцо и при свечах бросаю в стаканчик, символично так. Вскоре мы с моим первым мужем развелись. Совпадение? Я заметила – почти всё, что происходит в моей личной жизни, отражается на творческой и наоборот.
– Известно, что вы стали больше времени посвящать детским проектам...
– Нет более благодарного зрителя, чем дети. От общения с ними я испытываю фантастические ощущения. Иногда участвую в проектах Московской филармонии «Сказка с оркестром». Когда впервые вышла на сцену читать «Питера Пэна» под музыку Чайковского, показалось, что передо мной – пустой зал. Детки такие маленькие, что их не было видно в огромных креслах. После спектакля ко мне хлынул нескончаемый поток цветов. Малыши дарили букетики, тянули ко мне ручки, а лица такие серьёзные...
– У вас есть табу?
– Есть режиссёры, с которыми я не буду работать, потому что их стиль – принципиально не моё. Уверена, есть режиссёры, которые также никогда не будут работать со мной по причинам, мне не понятным. Но бывало, что я обманывалась, долгие годы игнорировала человека, а потом открывала его заново.
– Вы победили в двух телепроектах. Почему сейчас не участвуете?
– Нельзя злоупотреблять такими проектами. Хочется заходить в свой театр с высоко поднятой головой, а не через служебный вход. В «Ледниковом периоде» я ставила себе одну задачу – дотянуть до следующей программы, так как встала на лёд с нуля. Месяц жила на катке: каталась до мозолей и синяков. Было больно до слёз. Когда боль притуплялась, начинала слышать, что мне говорят тренер и партнёр. Когда мы выиграли, я даже сразу не поверила. У меня до сих пор в машине лежат коньки, хотя на лёд я больше не выходила.
– Анна, поделитесь секретом стройности.
– Всю жизнь меня преследует одна и та же фраза: «Анна, вы так похудели!» Как-то на Киностудии имени Горького я ждала приглашения на пробы. Вдруг слышу: «Фу, как вы похудели. В «Остановке по требованию» вы – другая». «Да я сейчас на десять килограммов больше!» – сообщила я тому гражданину. А он решил, что я ещё и страшная врунья, и удалился обиженный. Неслучайно все артисты помешаны на теме похудения, экран же полнит.