Осенью знаменитая актриса Алла Сергеевна ДЕМИДОВА будет справлять свой красивый юбилей. Её имя неразрывно связано с легендарным Театром на Таганке. Там актриса начинала свою творческую карьеру, там пришли слава и успех, там её окружали неординарные мужчины-актёры: Николай Губенко, Валерий Золотухин, Вениамин Смехов и, конечно же, Владимир Высоцкий, о котором она впоследствии написала книгу. Демидова довольно рано начала сниматься в кино, и все её роли были глубокими и заметными: «Дневные звёзды», «Щит и меч», «Шестое июля», «Зеркало», «Стакан воды» и др.
- Знаю, что у вас всегда был актёрский комплекс страха перед выходом на сцену. Говорят, он только усиливается с годами. Какими «молитвами и заклинаниями» боролись с подобными страхами?
– Это было, когда я играла театральные роли. Понимаете, я никогда не играла себя, всегда – образ. Так вот, чтобы войти в другой образ, нужна совершенно иная подготовка. Сможешь ли ты это сделать сегодня вечером или не сможешь? Очень многое зависит от партнёров, от зрительного зала. Такое смятение души я и называла страхом. Сейчас не играю в театре, выступаю с поэтическими вечерами. Там совершенно другое. Главное – я одна на сцене. Возможно, и из театра ушла потому, чтобы испытывать меньше того сценического страха, зависеть только от себя.
– Существуют способы борьбы с подобными комплексами?
– Подобный вопрос я раньше сама задавала себе постоянно. Очень интересовалась такими историями, собирала рассказы актёров, кто как готовился. Например, знаменитый Ваграм Папазян, народный артист СССР, перед тем как выйти на сцену в роли Отелло, испытывая дикий страх и неуверенность, бродил за кулисами, как тигр, и бормотал: «Говорят, Папазян – плохой актёр. Все говорят, что Папазян плохой актёр, Папазян – плохой актёр. Да, я, Папазян, плохой актёр…» Затем он переходил на крик: «Папазян – плохой актёр?! Ну я покажу вам, какой Папазян актёр!!!» И – выбегал с этим к зрителям…
Некоторые артисты перед выходом на сцену резко окунали в горячую воду руки, ноги, голову – чтобы кровь оживить. Другие – выпивали глоток коньяка, чтобы хорошо работали связки. У меня к каждому образу были свои «приспособления». Например, в пьесе «Деревянные кони» по повести Фёдора Абрамова я играла северную старуху, без грима, без парика. И, чтобы настроиться, уносилась мыслями в своё детство, вспоминала свою бабушку-старообрядку, её характер, всё, что видела, когда жила у неё летом. Как она молилась на закате перед своим старообрядческим киотом. Для другого спектакля – что-то другое. Но сейчас поняла, что на сцену нужно выходить с нуля, чистым листом. То есть на репетиции надо сделать свою роль так, чтобы партитура роли, её психический рисунок были так заполнены, чтобы просто некогда было реагировать ни на своё состояние, ни на ту белую кофточку в зрительном зале, которая громко кашляет или говорит по мобильному телефону.
– Вы действительно терпеть не можете, когда после спектакля прямо на сцену выбегают зрители и дарят цветы, тем самым нарушая некую тайну, возникшую между залом и актёрами?
– Да. Ещё мне не по душе, когда артист, выйдя из образа, является перед публикой на поклоны. Правда, один раз мне это понравилось. Я смотрела какой-то западный театр, они играли что-то запредельное, южноамериканскую историю про папуасов. Так вот, актёры после спектакля выходили на поклоны в тех образах, в которых были. Трясли копьями, кричали что-то нечленораздельное. То есть они не переходили в сегодняшнюю жизнь, в «иванпетровичей» и «мариванн». А наши актёры, как правило, выходят, кланяются, вот это я – Люсечка, вот это я – Гришечка. Эти цветы мне? Ой, спасибо, Машенька, я обязательно тебе перезвоню! И так далее. Это, конечно, ужасно, это разрушает театральное искусство.
– Какую самую необычную театральную площадку вы вспоминаете чаще всего?
– Есть такой древний театр в Пуле, на юге Сардинии, на берегу моря. Он маленький, человек на 300. И когда я играла там, вот этот прибой по гальке – пша-аа, пша-аа – был намного громче моего голоса. Представьте, за моей спиной – море и огромная луна. Зрители смотрят не только на сцену, на мою совсем маленькую фигурку, но и на величественное пространство с луной, звёздами, морем, с этим мистическим звуком – пша-ааа… Шелестящие волны я не просто слышала, я ощутила их физически. Моментально моё платье стало мокрым от морской влаги пропитавшей вечерний воздух! Но какое же было наслаждение – бороться с морем, с этим звёздным небом и луной!
– Алла Сергеевна, правда, что вы интересуетесь молодёжной музыкой, от бессонницы читаете саги о Гарри Поттере?
– Лет двадцать заседала в правлении известной премии «Триумф». Однажды увидела Диану Арбенину, её тогда мало кто знал. Её характер, звонкий голос, жёсткие тексты произвели на меня впечатление. И я предложила её на премию молодёжный «Триумф», и она её получила. Диана мне время от времени звонит, читает свежие стихи.
Книги о Гарри Поттере действительно помогали от бессонницы. Прочитала всё, но перечитывать, конечно, не буду…