Актриса и режиссёр Елена ЦЫПЛАКОВА родилась в Ленинграде и оказалась в кино ещё школьницей. Сыграла более 40 ролей («Школьный вальс», «Мы из джаза», «Д’Артаньян и три мушкетёра!» и др.). В качестве режиссёра сняла 11 фильмов («Семейные тайны», «Пока станица спит», «Камышовый рай» и др.). Елена уверена, что кино способно воздействовать на сознание человека, и поэтому снимает фильмы, которые выполняют духовные воспитательные функции. В багаже у актрисы Цыплаковой – фильм Антона Сиверса «Чёрная кошка», где ей досталась роль матери бандита (Гела Месхи).
- Елена, говорят, что вы решили вернуться в родной Питер и в Москву приезжаете лишь по делам...
– Я зависла в Питере на год из-за 60-серийного сериала «Чужое гнездо», где была и режиссёром, и креативным продюсером. Там у меня и родственники, и квартира, очень удобно. А потом согласилась преподавать на актёрских курсах повышения квалификации и осталась ещё на год. Дальше посмотрим, как жизнь сложится. Мы с моим Пашей живём там, где работаем. Недавно закончила сниматься в «Чёрной кошке», где сыграла маму бандита. Получилось очень интересное сочетание: верующая женщина и такая история с сыном. Но это её сын, и она с ним до конца, с другой стороны, как быть с Законом Божьим? Сцены духовного содержания для меня были очень интересны.
– Как вы считаете, родители должны нести ответственность за то, что их ребёнок стал преступником?
–Перед Богом каждый из нас отвечает за себя. Воспитание, конечно, очень важно, но сегодня на молодых людей сваливается огромное количество информации из ТВ и Интернета! Всё, что мы видим, уходит в наше подсознание как некий опыт. И кто знает, как сработает та информация, та бомба, которая заложена в подсознании человека, когда он начинает проходить испытания. Общество никуда не денешь, оно тоже воздействует помимо родителей.
– Вы долгое время были деканом факультета академии образования Натальи Нестеровой и, по вашим словам, ушли оттуда из-за системы тестовых экзаменов...
–Я ушла из-за проблем со здоровьем. Но я действительно против этой ужасающей системы, которая отучает людей мыслить самостоятельно. Талантливые и своеобразные ребята иногда плохо сдают экзамен просто из-за того, что не понимают сути вопроса и ответов, которые там есть. Потому что они мыслят по-другому. Считаю, что это сделано целенаправленно, ведь у нас везде идёт минимизация, усреднение. Зачем нам люди думающие? Управлять массой легче при помощи заготовленных формулировок. Господь нас создал всех разными, а здесь при помощи блиц-вопросов и блиц-ответов идёт унификация сознания людей!
– Один из первых ваших фильмов «Школьный вальс» в 70-х наделал много шума и, по вашим словам, привёл к беби-буму. Читала, что вы представляли свою героиню по-другому и из-за этого спорили с режиссёром Павлом Любимовым.
– Когда я прочитала сценарий, то сразу поняла, что Зоську должна играть я. Героиня привлекла меня своим характером. Сама совершает поступки и сама отвечает за них. Несмотря на то что она ещё девчонка. Характер у меня был горячий, во всё лезла, спорила и предлагала. Картину год не выпускали, потому что на съезде учителей решили, что она вредная. Затем разрешили показывать школьникам в присутствии родителей с обязательным последующим обсуждением увиденного. В 1978 году все боялись, что десятиклассницы начнут поголовно рожать. Картина тем не менее имела свой результат. Так, на 20-летие «Школьного вальса», когда я была в прямом эфире на радио, позвонила женщина и сказала: «Передо мной сидит мой 20-летний сын. Я посмотрела вашу картину, когда была беременной, и решила не делать аборт. Спасибо вам». Случай не единственный, так что всё было не зря.
– Один из самых сильных ваших фильмов – «Камышовый рай». Знаю, что в фильме у вас снимались астраханские бомжи. Как вам удавалось находить с ними общий язык?
–Был 1989 год. К нашей гостинице «Интурист» каждое утро приходили бомжи, чтобы участвовать в съёмках, и это очень возмущало местную милицию. Помню, у меня поменялся администратор, который платил массовке сразу после съёмки. Тогда это стоило 5 рублей. За эту цену можно было огород вскопать. А новый администратор решил платить массовке раз в неделю. Я приехала на съёмку и вижу, что бомжи чем-то недовольны, что-то обсуждают. На лицах негодование, и всё время посматривают в мою сторону. Наконец трое самых активных отделились, подходят ко мне и говорят: «Нам сказали, что будут платить раз в неделю. А если мы не доживём?!» А я: «Скажите администратору, что вас не устраивает такая система оплаты». Они посмотрели на меня как на сумасшедшую: «Да нас же выгонят!» – «А я скажу, что ваши лица уже есть на экране». Я не могла им не помочь, подошла к администратору и сказала: «Этим людям ежедневно на еду нужны деньги. Они снимаются у нас, а не попрошайничают, поэтому давайте сохраним ежедневную оплату труда». Картина «Камышовый рай» прошла тихо, без рекламы. Но где бы мы ни показывали её, я всегда замечала в зале несколько людей бомжеватого вида. Видимо, у них тоже есть своё сарафанное радио, и они приходили посмотреть на своих собратьев.