В этом году московскому петербуржцу Константину Райкину исполнилось 65. Но о себе он говорит: «Я – человек не юбилейный», предпочитая отмечать значимую дату новыми спектаклями и гастролями. Своим появлением в Петербурге, который он по памяти детства до сих пор называет Ленинградом, Райкин и предварил серию визитов на невские берега столичного театра «Сатирикон», который покажет петербуржцам, как последние премьеры, так и вполне петербургский спектакль «Вечер с Достоевским» («Записки из подполья»), который несколько лет назад поставил для Райкина главный режиссёр Александринского театра Валерий Фокин.
О Фокине
С Валерием Владимировичем мы давнишние театральные товарищи, соратники, ещё с «Современника». Это – целая жизнь. Если попытаться персонифицировать того, благодаря кому я стал профессионалом, то в первую очередь я бы назвал Фокина, с которым мы сделали уже порядка двадцати спектаклей: он – в качестве режиссера, я – в качестве артиста. Время идёт, а мы с ним как-то соединяемся в работе снова и снова. Валерий Владимирович был инициатором создания спектакля «Превращение» – это был опыт совместной работы Центра Мейерхольда и театра «Сатирикон»... Впоследствии я Фокину предложил поставить «Вечер с Достоевским» («Записки из подполья»)… Важно, что творчески мы друг другу до сих пор интересны. Но у нас в творческих отношениях есть иерархия: Фокин режиссёр, командир, а я – актёр, исполнитель воли режиссёра. И главенство Фокина меня ничуть не огорчает: актёр – человек, любящий, что над ним командуют. И когда командует тот, кого актёр избрал посредством собственной жизненной практики, это хорошо. Без этого актёр в современном театре не может развиваться. И хотя у себя в театре я тоже начальник, тоже давно занимаюсь режиссурой, но по первоначальному своему образованию я – актёр. И при встрече мы всегда с Фокиным «группируемся»: он – главный, я – подчинённый, один из самых послушных артистов. Что он скажет, то и сделаю. И режиссёр Фокин для меня НЕСРАВНИМ. Я никогда не сравниваю никого и другим не советую. Все «Маски» «Оскары» – искусственная вещь. Мастера соревноваться не должны. Кто лучше – Феллини, Антониони? На олимпе конкуренции нет. Она начинается ниже. Соревноваться надо с самим собой. Будешь лучше самого себя, и будешь лучше многих.
О гастролях
Сейчас «Сатирикон» в Москве на два года лишён возможности работать «у себя», в своём «доме». Когда-то здание, в котором мы живём, было переделано для театральных нужд из кинотеатра. Эта переделка породила множество проблем и трудностей. Это зависшее строительство наконец-то мы можем завершить. И чтобы оно завершилось, мы вынуждены ездить на гастроли. Я этой вынужденности рад: в несколько этапов проведём большие гастроли и в Петербурге. Для нас важно регулярно приезжать в этот город. Эта регулярность у нас нарушилась на какое-то время, но сейчас мы её восстановим, потому что для меня это самый важный театральный город в стране... Но когда мы рождаем спектакль на нашей московской нестандартной сцене, он зачастую не может вписаться в иные параметры. Мы – огромные, мы – дорогие, получаем небольшую дотацию и живём за счёт продажи билетов. Нам выгоднее сидеть на месте, чем гастролировать. Это материальная сторона. Но хочется привезти последние спектакли, удачные спектакли, хочется выглядеть хорошо… И составляем репертуар не только из соображений художественных, но и из производственных, требующих здесь площадки, которая позволила бы не снижать качество спектаклей. Надо, чтобы показы прошли достойно. И с денежным вопросом – не последним в театральном деле, это тоже связано. Устроить сегодня гастроли – дело непростое.
О Петербурге-Ленинграде
Москва по количеству театров – театральная Мекка, но я-то родился в Ленинграде… Самые сильные юношеские впечатления были получены здесь. Я помню лучшие спектакли Георгия Александровича Товстоногова, помню акимовские спектакли, помню в Александринке спектакли… Здесь было ГУСТО театра, потому что событием городского масштаба являлись и дипломные спектакли театрального института, которые тоже делал Георгий Александрович. А его курсы знаменитые, откуда вышла плеяда режиссёров, артистов замечательных… Сильнейшее пристрастие к театру я получил в Ленинграде. Папа мой как артист родился здесь, потому что окончил ленинградский театральный институт и работал тогда в Театре эстрады… Всё это для меня очень значимо, и то, что мы сюда возвращаемся, приезжаем с работами нашими, для меня важно, очень важно. Но Петербург – город сложный по части официальных оценок. Неслучайно здесь мой великий отец, мой папа так трудно жил… Архив театра хранит чудовищные статьи о нём, выходившие именно в Ленинграде… История нашей культуры, обратная её сторона – горькая и трагическая – связана во многом с Ленинградом. Но это родной город, великий город, театральный город. Мы понимаем, куда мы едем.
О стабильности
Наш театр сильно изменился с последнего приезда сюда. При нём фактически открылась Высшая школа сценических искусств. Состав театра всё время обновляется, потому что я ставку делаю на молодых артистов. Взрослые у нас, конечно, тоже есть, но немного. БОльшая часть труппы – артисты молодые, и труппа всё время остаётся молодой, потому что кто-то уходит в связи с тем, что у нас трудно работать, кого-то я прошу уйти, потому что творческая перспектива его пребывания в театре теряется… Всё время подходит какая-то новая смена, которую я готовлю. Это заставляет артистов находиться в лёгком напряжении, в некоторой наэлектризованности: тогда они и работают по-другому – лучше. Когда же они чувствуют себя стабильно, когда им кажется, что расположились они в театре навсегда, это начинает на них нехорошо влиять: они начинают наращивать вокруг мелких черт лица жировые кольца, по срезу которых (как у дерева) можно определить количество лет, прожитых в театре. У меня все на контракте: сознательная текучка кадров происходит. Для этого и задумывался наш театральный институт. Я много занимаюсь преподавательской деятельностью, что и сказывается на состоянии театра.
О профессиональных радостях
Все мои занятия – грани одного театрального мира. Не могу выделить, что мне интереснее. Режиссёр – это профессиональный зритель. Режиссура – наука о том, как сделать так, чтобы зрителю было интересно. И всё. Понятно, что это человеческое высказывание и прочее… Но главное в профессии – понимать, как «держать» зрителя, как добиться от него понимания. И мне важно, как реагирует зал, когда я сам работаю на сцене. «Держать зал» – это умение входит в обязательную профессиональную актёрскую установку.
Педагогика – тоже целая глава жизни, это тоже творчество, невероятно меня увлекающее. Видеть, как твой ученик играет что-то правильно, – это такое наслаждение, которое можно сравнить со счастьем от актёрства, когда ты владеешь публикой, со счастьем режиссёрским – когда понимаешь, что спектакль идет «как надо»… Я в школе-студии МХАТ выпустил три курса, но обучал их как «для себя». И теперь я воспитываю студентов, как раньше, – серьёзно. Не важно, под какой крышей. Я за них отвечаю. Кто-то не подходит, и я с ним расстаюсь достаточно безжалостно. Кто-то их тут же «подбирает», и они потом становятся знаменитыми артистами. А не расстанься я с ними, то… Замечательная артистка и педагог Алла Борисовна Покровская говорит, что главное – выпускать артистов «второго эшелона». Гол забивают единицы, а вот пас хороший передать – важно. Театр держится на профессионалах, а личностей, которые в центре поклона стоят, меньшинство…