ДОМ, СЦЕНА, САМОЛЕТ

 – ТЕАТР для тебя – это прежде всего заработок?

 – Нет, это чистое удовольствие.

 – Денег не приносит?

 – Приносит, конечно. Но я и так нормально зарабатываю и мог бы театром не заниматься. Просто без этого не могу жить. Я в некотором роде вырос в театре. Мои родители были заядлые театралы. По молодости лет даже чуть было не поступил, прошел какие-то туры, но папа мудро сказал: сначала получи специальность. И вот теперь я вернулся обратно…

 Совершенно точно могу сказать, есть несколько мест, где мне комфортно – дома, в кабине самолета и на сцене. Это места, где меня никто не может обидеть, обмануть, предать.

 – Ты действительно веришь в необъяснимую силу сцены?

 – Однажды мне предстояла запись. А ночью заболел зуб. В 4 утра я посмотрел на себя в зеркало и обалдел: у меня был флюс, как вторая голова. Я, идиот, побежал в дежурную стоматологию. Врач был такой пьяный, что не очень понимал происходящее. Он сказал: «Здравствуйте, кого я вижу!» И трясущимися руками вырвал мне два зуба вместо одного. Боль была дикая. Я шел на съемки и просто терял сознание.

 Но в ту секунду, когда сказали «мотор!», у меня все прошло. Потом я опять свалился. То же самое было, когда сильно порвал связки на ноге. Пришел на съемки на костылях и забыл, что у меня костыль в руке. Я его выкинул, и мне дали палку. Стоял, держась за палку, и все было замечательно. Это просто какое-то волшебство, магия.

Поддержите издание

• Вступайте в КЛАН

Или

• Скачайте свежий номер

 – Ты учился актерскому мастерству?

 – Я теперь учусь, слава Богу, с партнерами, в этих антрепризах. Я никогда не забуду, как Валя Смирнитский посоветовал: «Старик, как бы это помягче… Твоя задача сейчас – сделать так, чтобы при твоем появлении не раздавались сразу аплодисменты».

 – То есть, чтобы публика не реагировала на тебя как на ведущего «Поля чудес»?

 – Это у меня немножко от КВН. Вопрос-ответ – 30 секунд, и я должен слышать сразу реакцию зала, чтобы понимать, насколько я хорош. А здесь огромных два часа…

 – С кем сейчас играешь?

 – Лида Вележева, Наталья Крачковская, Лариса Го­луб­кина. Это как воздуха глотнуть. За всей этой суетой… Куда мы едем? Зачем эти поезда? Эти самолеты? Гостиницы? Смертельно устал. Но стоит только шелохнуться, сделать один шаг, и все – тебя понесло. Эти два часа стоят всех разъездов и поездов. Клянусь. Это ничем нельзя заменить, абсолютный наркотик.

 – Ты дружишь со многими большими российскими чиновниками. За что их так любишь?

 – Если кто хороший товарищ – вот и дружу.

 – А в чем товарищество выражается? В бане вместе паритесь?

 – Дело не в бане. Это система, при которой слово «безотказность» абсолютно двустороннее. Это очень редкое обращение с просьбами. Это милое, приятное времяпрепровождение, при котором понятия нужности или ненужности отсутствует почти совсем. Вот это и есть товарищество.

 – Ты часто ездишь в Ка­ли­нинград? К Боосу?

 – Я не к нему езжу. У меня там аэроклуб. Клуб развивался очень быстро, там сейчас 12 бортов, базируется авиация МЧС.

 – Шойгу, значит, тоже друг?

 – Я не могу так сказать. Но уважение, которое вызывает у меня этот человек, — безмерно. Еще один человек, из тех, кого называют сэлф-мейдмэн. Он начал с нуля. Я помню, как они с женой приехали в Москву, на пустое место. Он тогда еще произвел на меня потрясающее впечатление. У него совершенно «металлический» характер. В истинном смысле слова он — мужик. Слово «надежность» — это про Шойгу.

 – А с Путиным знаком?

 – Я виделся с ним два раза в жизни. Один раз он мне вручал звание Народного артиста, а второй раз, по-моему, его супруга проводила какой-то благотворительный вечер, связанный с учителями.

 – Что Путин сказал, когда вручал звание?

 – Ничего особенного: «Поздравляю». Я что-то промямлил с трибуны, как положено по этикету. Очень какая-то странная была ситуация. Этот зал и еще люди, которые рядом сидят, – жутко волнительно. Это было в истинном смысле слова незабываемое ощущение.

 – Что нового на «Поле чудес»?

 – Все новое – старое. Программа существует 15 лет, и у нее нет конкурентов. Это факт тревожный, с точки зрения профессионала. Правда, в Америке эта программа продержалась лет 30.

 – Вы делаете еще какие-то выездные розыгрыши?

 – С «Полем чудес» мы ездим, это еще Влад Листьев придумал. На сцене барабан – только вертикальный, чтобы было видно.
Кстати, в Интернете уже два года висят цены на ведущих. Причем первым номером стоит Галкин, а я где-то в конце. Но видит Бог, если бы я столько получал, я бы бросил все!

 – Помнишь, дал согласие «порулить» телеканалом «Московия»? А потом тебя взяли и отодвинули?

 – Это не совсем так. Когда я давал согласие, то сказал: мое дело — собрать группу, которая бы сделала этот канал конкурентоспособным. Я вне борьбы и над схваткой. Были потом предложения ввязаться в драку и отбить канал… У меня никакого такого желания не возникало. Известно: на драку за место уходит столько сил, что потом не остается почти ничего на творчество. И потом с течением времени я понял, что человек, который что-то умеет делать, сам не может быть начальником.

 – Скучно?

 – Это всегда трагедия, внутренний конфликт, это всегда худо. Потому что тебе надо руководить, а хочется самому снимать, делать, выбирать. Почти всегда творческий человек в роли начальника – это (типун мне на язык) инфаркты и инсульты.

 – Здоровье, кстати, у тебя что-то пошаливает в последнее время!

 – А что, мне 60 лет – я уже дедушка, у меня и внучка растет, скоро 6 лет.

 – А дочке?

 – Семь с половиной.

 – Леонид Аркадьевич, в чем секрет твоей лукавой улыбки?

 – Я никогда не думал, что она лукавая. Как это выглядит со стороны, не знаю. Перед зеркалом стою редко.

Добавьте АН в свои источники, чтобы не пропустить важные события - Яндекс Новости