По словам заслуженного артиста России Игоря ЗОЛОТОВИЦКОГО, «самая большая радость – выход на сцену, когда понимаешь, что передаваемое тобой «доброе и вечное» доходит до зрителя». Однако тот же зритель любит актёра и за работы в кино в таких фильмах и сериалах, как «Такси-блюз», «Луна-парк», «Ландыш серебристый», «Сыщик Путилин», «Быстрее, чем кролики» и др. Кроме того, Игорь Яковлевич является ректором Школы-студии МХАТ, директором Центрального Дома актёра, режиссёром и телеведущим.
- Игорь Яковлевич, в нашем обществе до сих пор существует определённая ностальгия по СССР. Вы сами родом из Ташкента. Говорят, в советское время этот город был сказочно красив, интеллигентен и вообще являлся образцом интернациональной дружбы народов. Это так?
– Я уехал из Ташкента в 17 лет. Громкое слово «родина», но именно там прошло моё счастливое детство. Он был действительно интеллигентным городом, ведь туда ссылали дворян, репрессированных. Во время войны эвакуировали даже целые институты. Я совсем недавно был в Ташкенте. К сожалению, уже можно увидеть только могилы этих людей. А те, кто ухаживал за этими могилами, давно разъехались – в Россию, в Израиль, в Америку. Когда ходишь по кладбищу, хорошо понимаешь, кого мы потеряли, какая это была другая эпоха, другие люди.
Ташкент был по-настоящему интернациональным городом. Моя мама говорила и по-русски, и по-узбекски, на ферганском диалекте. Там осталось много творений от великого русского архитектора Щусева – например, Театр оперы и балета. Там была в эвакуации Анна Ахматова. Русская культура оказала огромное влияние на Ташкент. И сейчас город очень красив. Такого, как Ташкент, в мире больше нет. Правда, грустно, что снесли сквер с 300-летними дубами и чинарами, чтобы был заметен какой-то памятник.
– Видимо, с таким же ностальгическим настроением вы снимались и в сериале «Манекенщица», который повествует об «эпохе застоя»? А что бы вы взяли из того времени в наше «капиталистическое»?
– Я играл небольшую, но очень интересную роль… А в той эпохе мне нравилось, например, что в людях не было агрессии, как сейчас. Дружба народов – настоящая. Мой папа был железнодорожником, и мы с ним каждый год путешествовали бесплатно по Советскому Союзу. Помню, как приезжали, скажем, в Пицунду, к друзьям. Через две секунды папа начинал готовить узбекский плов, грузины – хачапури, украинцы варили борщ. Даже в мыслях ни у кого не было никакого раздора! Сейчас наш народ разобщён, скопилось много ненависти и злости, и это меня очень тревожит.
– Вы уже больше 30 лет на сцене. Театр может что-нибудь сделать для преодоления этой озлобленности и разобщённости людей?
– Театр и должен про это говорить. Для чего мы? А мы для этого. Чтобы как-то успокоить людей, сказать им, что религия, например, – личное дело каждого человека, никто не должен навязывать вам другую веру. И вообще не надо навязывать никому своё понимание жизни. Театр в этом смысле необходим и незаменим.
– Сейчас многие театры, чтобы привлечь аудиторию, особенно молодую, используют разного рода технологии. Что делает в этом направлении МХТ имени Чехова?
– Совсем недавно у нас впервые прошли онлайн-трансляции спектаклей в Воронеже. Там за пятьсот вёрст от столицы, в обычном кинотеатре люди сидели и смотрели на большом экране в прямом эфире «Последнюю жертву», а в другой раз – «Женитьбу». Онлайн-трансляциями в компьютере никого не удивишь. Но вот чтобы зрители приходили в кинотеатр, такого ноу-хау, по-моему, ещё не было. И важно, что спектакль начинается ровно в то время, когда он начинается на сцене Художественного. Причём в «Женитьбе», которую я поставил в театре, Юрий Стоянов в конце спектакля даже сказал: «Мы сейчас кланяемся воронежской публике, которая смотрит нас в прямом эфире». Это дорогого стоит!
– Игорь Яковлевич, вы не часто, но всё-таки снимаетесь в телесериалах. Как считаете, наше ТВ когда-нибудь избавится от вала бездарного криминала и мелодраматического «мыла»?
– Ситуацию исправит время. Я летом преподаю в Америке в Гарвардском университете и смотрю западное ТВ. В производстве сериалов мы отстали от их телевидения на десятки лет. И вот когда мы их догоним, достигнем такого же уровня – сценарного, технического, идеологического, – тогда сможем обсуждать эту проблему на другом качественном уровне. Потому что сейчас у нас мало сериальной продукции, которая выдерживает серьёзный анализ. Хотя, конечно, есть и достойная – например, сериал «Ликвидация», некоторые экранизации русской классики.
Но и сейчас уровень сериалов у нас уже не тот, который был 15 лет назад. Хотя меня как профессионала всё больше тревожит безразличие к актёрской профессии в сериалах. И дело не в талантливых или неталантливых актёрах, а именно в безразличии. Не важно, как играет актёр, – мы всё равно заставим зрителя это смотреть! К актёрам у меня претензий нет, актёры – люди зависимые.