Анна ЧУРИНА, выпускница мастерской Сергея Соловьёва во ВГИКе, стала известной после фильма «Олигарх», где сыграла журналистку, случайно спасшую героя Владимира Машкова от взрыва. Затем карьера Анны развивалась стремительно: «Две судьбы», «Бумер. Фильм второй», «Сдвиг», «Терминал», «Вий. Возвращение», «Мужчина с гарантией» и др. Кроме съёмок в кино Анна Чурина играет в антрепризных спектаклях. Один из самых нашумевших – «Предательство» на сцене Театра им. Вахтангова, где партнёрами актрисы являются Максим Суханов и Андрей Мерзликин.
- Анна, вы периодически снимаетесь в криминальных сериалах, последний – «Петрович» с Алексеем Петренко. Не слишком ли много насилия на наших экранах и практически на всех, даже федеральных телеканалах?
– Я спокойно и профессионально отношусь к детективному жанру. Некоторые картины снимаются и без кровавых сцен – тот же «Шерлок Холмс». Но есть очень кровавые, например «Бойцовский клуб» или «Гоморра». Засилье криминала на телеканалах не просто влияет на психику населения, оно формирует определённое сознание, когда люди начинают думать, что все проблемы можно решить быстро и сразу – одним выстрелом. Телевидение – это настоящее «оружие массового поражения»! Но я не согласна, что криминал насаждают на всех федеральных каналах. У каждого свой зритель. На одном – слёзные мелодрамы, на другом – ситкомы, на третьем – комедии для молодёжи. Криминальные сериалы – для «настоящих мужчин». Но совсем не обязательно показывать расчленённые трупы и мозги на асфальте.
– В ваших картинах ничего подобного не было?
– Я снималась как раз в детективных фильмах, где не было отрезанных рук и голов. Например, в «Марше Турецкого» играла женщину, которую обвиняют в убийстве мужа. Там на съёмках была забавная история, которая говорит об активной вовлечённости наших людей в криминальную действительность – как в кино, так и в жизни. Мы снимали в аэропорту Внуково сцену задержания моей героини. Реальный аэропорт, ничего не перегораживали, пассажиры шли куда им было нужно, – просто их просили не смотреть в камеру. Поначалу большинство и не смотрели. Но не все слышали, что снимают кино, через какое-то время люди стали останавливаться и с видимым удовольствием громко подсказывать «оперативникам», какая я «мразь и шалава» и как меня правильнее скрутить и надеть наручники… Сцена получилась очень натуральной!
– Вы сыграли главную роль в картине «Сдвиг» о мощнейшем землетрясении. А сами в жизни попадали в какие-нибудь серьёзные катаклизмы?
– «Сдвиг» – очень тяжёлый проект. Он сам по себе уже катаклизм. Изначально фигурировал один сценарий, потом его порезали, затем поменяли режиссёра… Я попала в некий техногенный катаклизм в Нью-Йорке, где одно время работала моделью. Внезапно вырубили свет на всём Восточном побережье. Что-то на подстанции перегорело. Это было нечто! Я стояла с огромным чемоданом в офисе – пришла на очередное собеседование. Из офиса собиралась в аэропорт. И вот я стою на 20-м этаже небоскрёба, и вдруг – полная темнота! Паника, крики. Лифт не работает, все бегают, задевают друг друга, орут. Я же со своим тяжеленным чемоданом ползу по стеночке в надежде найти запасной выход. Нашла, проклиная всё на свете, спустилась по лестнице. Но на улице так и не смогла поймать такси – всё стояло. До аэропорта не доехать. Как потом выяснилось, спешить было незачем – самолёты тоже не летали… Зато я почувствовала себя героиней фильма-катастрофы.
– Анна, сейчас модно снимать ремейки на известные фильмы. Объясняют это тем, что молодёжь-де оригинал уже смотреть не может – всё очень медленно, а они привыкли к клиповому монтажу. Вот и вы снялись в картине «Вий 3D». Какой, на ваш взгляд, смысл в подобных проектах?
– Понимаете, сейчас у нас сценарный кризис, очень сложно найти хорошую, крепкую историю. Поэтому обращаются к старому, переснимают классику. Например, «Анна Каренина» много раз переснималась. Всё это выглядит вторичным, если берут слово в слово, слегка меняют антураж, просто осовременивают героев. В этом я не вижу смысла – таков, скажем, фильм Михаила Пореченкова «День Д». Один в один «Коммандос» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Сравнивать наш «Вий 3D» и «Вий» с Леонидом Куравлёвым и Натальей Варлей, я думаю, не стоит. Здесь совсем другой сценарий, хотя какие-то линии, конечно, совпадают. Когда снимали старый фильм, были, понятно, совсем другие возможности. Местами просто смешно смотреть на все те «ужасы»! У нас же потрясающе работал мастер по созданию всяких спецэффектов – Пётр Горшенин, он был и на «Высоцком», и на «Дозорах». Приходишь к Пете на грим, в такую очень большую комнату, а в углу сидят разные маленькие монстрики, какие-то глаза на тарелке, галушки, из которых вылезают чёртики… Современный зритель, как ни крути, требует новых технологий.