Карьера польской актрисы Каролины ГРУШКИ в российском кино началась с роли Маши Мироновой в историческом блокбастере «Русский бунт» Александра Прошкина. Тогда она не знала ни слова по-русски, и её озвучивала Чулпан Хаматова. Впервые своим голосом, но с сильным акцентом панночка заговорила в «Кислороде» Ивана Вырыпаева. В этом году вышел фильм «Иван – сын Амира», где Каролина исполнила роль русской женщины Марии, волею судеб попавшей во время войны в эвакуацию в Узбекистан, где она стала третьей женой узбека Амира. Каролина сама озвучивала свою роль. Фильм уже собрал несколько наград на престижных кинофестивалях.
- Каролина, вы могли бы представить себя третьей женой?
– Мне кажется, можно так организовать совместную жизнь вчетвером, что все будут счастливы. Но лично мне сложно представить себя в такой ситуации.
– В финале сложно понять, с кем остаётся Мария – с мужем Иваном или с мужем Амиром?
– Мы неслучайно оставили финал открытым. Пусть кто-то думает, что Маша уезжает с Амиром, кто-то – что остаётся с мужем. Я склоняюсь к первой версии.
– Вы уже семь лет живёте между Россией и Польшей. Вам понятен менталитет русской женщины, в частности вашей героини?
– Многие вещи я научилась понимать умом, но иногда мне сложно принять их сердцем. В какой-то момент мы с режиссёром Максимом Панфиловым решили, что главная задача – сыграть не именно русскую женщину, а – прочувствовать человека вне зависимости от ситуации. У меня были сложности с русским языком, к тому же я не могу окончательно избавиться от акцента, но я очень благодарна Максиму, что он дал мне возможность самой озвучить свою роль. Я провела в студии много времени, но вроде бы всё получилось.
– Вы решили, где теперь ваш дом? В Москве или Варшаве?
– Сейчас у меня два дома, самолёт летит всего один час сорок минут, легко перемещаться.
– Какие сцены вам дались тяжело?
– Самая тяжёлая сцена, где Маша пытается избавиться от беременности в холодном роднике, так и не вошла в фильм. Я много времени провела в ледяной воде, к тому же пришлось сильно выложиться эмоционально.
– Ивана, на которого Маша получила похоронку и который остался жив, сыграл Дмитрий Дюжев. Как вам работалось с таким большим артистом?
– Я иностранка, очень стеснительный человек, и не знала, что Дима – звезда, не ощущала его веса и важности. Дима – большой профессионал и хороший человек. То же самое хочу сказать и об узбекском актёре Бобуре Юлдашеве, который сыграл Амира. Хотелось бы, чтобы после выхода фильма, его заметили и стали приглашать на роли. У него – огромная харизма, я держу за него кулаки.
– Каролина, где вы чувствуете себя в своей тарелке – в артхаусе или в классическом кино?
– Для меня всё зависит от людей, с которыми я работаю. Часто артхаус питается некоей токсичной энергией. Если я это чувствую, стараюсь не участвовать в таких проектах. В классическом кино «для всех» меньше опасности, но зато иногда не хватает свежести и отваги.
– Что вы понимаете под токсичностью?
– Мотивации, с которыми делается фильм, когда способ работы похож на психодраму, актёры загоняют себя в мрачные эмоции – это вредно и для них, и для зрителя. Стараюсь внимательно читать сценарий и избегать таких экспериментов. Но бывают прекрасные проекты артхаусного кино.
– Став женой Ивана Вырыпаева, вы снимались только в его фильмах и играли только в его спектаклях. И вдруг попали в дебютный фильм Панфилова (Максим – младший брат режиссёра Глеба Панфилова. – Авт.). Иван не был против?
– Мы с Иваном настолько совпали, что я даже представить не могла, что так бывает в жизни. Во время съёмок в зимнем Крыму я была на пятом месяце беременности, Иван приезжал ко мне. У нас были непростые условия на площадке, он меня поддерживал.
– Несмотря на появление ребёнка, вы дома не сидите…
– Уверена, что всё можно совмещать. Сейчас нашей Майе-Февронии год с небольшим. Она родилась в мой день рождения – 12 июля, и всё, что связано с моей дочкой, мне кажется волшебным и космическим.
– Какие ещё совместные проекты у вас намечаются с мужем?
– Весной Иван стал худруком театра «Практика» в Москве. Сейчас мы репетируем спектакль по театральной адаптации романа Кена Уилбера «Благодать и стойкость». Эта книга о пяти годах совместной жизни известного психолога, философа и его жены, умирающей от рака. Спектакль для двух актёров. Премьера намечена на ноябрь.
– С годами вам стало комфортнее работать под началом супруга или наоборот?
– У Вани очень специфический метод работы с актёром, и вначале мне было непривычно, но при этом легко. Он не даёт актёру растворяться в персонаже. Ему важно, чтобы личность каждого присутствовала в сценарии. Мне бы хотелось быть музой для своего мужа, но я для него скорее – надёжный партнёр. Мы очень сильно совпадаем энергетически. Это идеальная модель.
– Поделитесь секретом своего счастья?
– Я стараюсь принимать всё, что происходит, как единственно возможный и самый лучший для меня вариант, независимо от того, насколько грустный, а иногда и – трагический момент. От этого в жизни появляется лёгкость.