Какой-либо литературной ценностью (равно как и исторической) тексты Б. Акунина из сборника «Нефритовые четки» не обладают. Никакого знания о реальной жизни в России (или, скажем, в Англии, в США) в XIX веке Акунин не обнаружил. Это небогатые фантазии, «заземленные» посредством упоминания отдельных названий и почерпнутых из литературы XIX века деталей и словечек. Это не стилизация под тексты XIX века, не реконструкции, не римейки или постмодернистские игры с оригиналом, а довольно аляповато сделанные «под старину» муляжи. Главное, чтобы было убийство, как можно более кровавое, а преступниками были графы и князья. Цель – опустить «высшее общество», рекрутировав убийц из числа графов и князей. Такая концепция соответствует нашему времени с его специфическим «высшим обществом», но не России XIX века, еще не проведенной Лениным и Сталиным через социальное выравнивание.
В рассказе «Нефритовые четки» граф Хруцкий, любитель восточных древностей, убивает антиквара Пряхина ради каких-то грошовых китайских четок из нефрита, вообразив, что они приносят бессмертие. Причем граф изрубил Пряхина на куски топором. В рассказе «Одна десятая процента» убийцами являются денди из Петербурга Кулебякин и знаменитый доктор Буквин, профессор медицины, светило кардиологии. Они умышленно, по сговору, обменялись жертвами, чтобы не быть вычисленными полицией. В рассказе «Tabletalk 1882 года» княжна Полина Каракина убила сестру Анну и отравила отца, чтобы завладеть французом-любовником. При этом инсценировала собственную смерть, а себя выдала за убитую Анну, после чего удрала с французом в Рио-де-Жанейро. При этом княжна Полина не просто убила сестру, а расчленила труп кухонным ножом; потом, чтобы не запачкать одежду, разделась догола и так таскала из ванной куски сестрицы Анны в шляпных коробках и чемоданах…
Действие повести «Долина мечты» происходит в США в 1894 году. Здесь участвуют разбогатевший эмигрант из России, члены социалистической коммуны «Луч света», обосновавшиеся в «Долине мечты». Конфликт закручен вокруг земли, за которую идет битва между коварными, лживыми, вероломными американцами, ради наживы способными на все, и русскими, благородство и великодушие которых не имеют пределов. Кстати, аналогичный «земельный» конфликт описан и в рассказе «Скарпея Баскаковых», где главное действующее лицо – дрессированная гигантская змея, амурский полоз, с помощью которого злодей убивает помещицу и ее законную наследницу. Идет битва за собственность на землю. Рассказ является «переложением на русские нравы» шедевра Конан-Дойля «Собака Баскервилей» (вместо Баскервилей – Баскаковы, вместо собаки – змея). Естественно, тут проявились нынешние страсти, кипящие вокруг земли в Подмосковье, к русскому XIX веку это отношения не имеет.
Более других необычна повесть «Перед концом света», действие которой происходит во время первой российской переписи населения 1897 года. Место действия – русский Север, где живут староверы. Здесь нужно провести перепись, но староверы сопротивляются, воспринимая ее как конец света. Детективный сюжет посвящен поиску того злодея, который бродит по деревням и убеждает людей кончать жизнь самоубийством. После отработки всех ложных целей (а на подозрении у Фандорина находятся все, включая священника и полицейского-урядника) дедукция Фандорина определяет, что это странница Кирилла.
Г-н Акунин списал этот образ напрямую с героинь Л. фон Захер-Мазоха, в первую очередь из романов «Богородица» и «Душегубка». Главные героини этих романов – властные женщины, садистки, распоряжающиеся жизнью и смертью членов своих сект, которые им поклоняются и беспрекословно подчиняются.
Заключительная сцена романа: Фандорин вступает в единоборство с Кириллой и избавляет от смерти детей, которых Кирилла обманом собрала, завлекла и обрекла на смерть, исполняя пророчество. Материал, безусловно, экзотичен, для детектива подходит вполне, но все дело в том, что сочинения Захер-Мазоха, из которых женский образ извлечен, были связаны с его сексуальной аномалией, названной потом «мазохизмом». Аномалия объясняла эти фантастические сюжеты и оправдывала все их особенности. У Акунина же Кирилла представлена как «реалистический» персонаж, к тому же сюжетно соединена со староверческим русским Севером, и это абсурд. Потому что секты старообрядцев и фантастические земледельческие секты из романов Захер-Мазоха, в которых царит специфический матриархат, позволяющий героям становиться мазохистами, группирующимися вокруг садистки, – вещи несовместимые.
В принципе по «Нефритовым четкам» можно диагностировать, что писатель Б. Акунин, похоже, исчерпал все возможности выбранных им для эксплуатации моделей. Текст уже настолько скучный, что не покидает ощущение: муляжная мастерская им. Акунина закрывается, потому что клепать эти экспонаты стало неинтересно самому автору. Впрочем, нашу публику переубедить невозможно, и она готова еще долго нести с базара акунинские муляжи, обеспечивая автору доход и славу.
Аргументы редакции
Заметим, справедливости ради, что, не обладая литературной или исторической ценностью, тексты Б. Акунина имеют умеренную, но несомненную ценность развлекательную. Несмотря на бутафорскую кровавость, мозг во время этого чтения отдыхает и расслабляется полностью. Кроме того, на этот раз автор проявил полное уважение к предшественникам и честно поблагодарил всех, чьими схемами занимательности он воспользовался, посвятив свою книгу Агате Кристи и Патриции Хайсмитт, Конан-Дойлю и Умберто Эко с Эдгаром Алланом По. Так что ничего особенного не ожидается, и никаких особых претензий к «мастерской Акунина» не появляется.
Отдел культуры