25 апреля исполняется 85 лет одному из любимейших актёров страны – Юрию Васильевичу Яковлеву. Человеку, который явился для своего народа источником умной радости и эстетического наслаждения. О, этот голос…
«Зритель любит детективные фильмы – приятно чувствовать себя умнее авторов…» – начинает говорить этот голос за кадром в картине «Берегись автомобиля», и мы уже расположены блаженствовать. Голос Юрия Яковлева, ласковый бархат, прошитый острыми золотыми искрами великолепной иронии – это наше национальное достояние. Когда Господь спросит русских: а что у вас на земле было хорошего? – мы в числе прочих ценностей можем предъявить Яковлева. В какой-нибудь коронной роли. Многие, конечно, проголосуют за Ивана Васильевича, требующего продолжения банкета, поручика Ржевского («три тысячи чертей!») и Ипполита с его заливной рыбой.
И тут спорить нечего. Но вообще-то Юрий Яковлев много чего играл идеально. Не просто хорошо, обаятельно, легко и красиво, но идеально. Стива Облонский из «Анны Карениной» Зархи – поэма о человеке, который так вкусно и страстно любит жизнь, что она отвечает ему полной взаимностью. Благородный глупец Роберт Кеплен, узнавший трагическую правду о себе и своих близких («Опасный поворот» Басова, в своём роде шедевр). Инопланетянин Би, несчастный артист с дегенеративной планеты Плюк («Кин-дза-дза» Данелии). Он был превосходным Чеховым («Насмешливое моё счастье») и головокружительным Глумовым в спектакле Театра имени Вахтангова «На всякого мудреца довольно простоты» (телеверсию, словно услышав наши мольбы, покажут по «Культуре» в дни юбилея) и так далее…
Конечно, провидение постаралось, поработало над этим образом, вложив в человека с такой благодарной внешностью ещё и драматический талант, и выдающееся комедийное дарование. Но во всём видна и его личная работа. Работа ума, работа самообразования, работа над собой и над ролью. Такое чувство стиля, такое великолепие отделки, такое филигранное мастерство из пустоты не приходит. И нельзя не отметить ещё и поразительное чувство меры артиста. При всей насмешливости Яковлев никогда не пережимает, не язвит чересчур, не впадает в карикатуру. Все его актёрские создания наполнены живительной силой настоящего душевного проникновения.
Прекрасно чувствуя себя в одеждах разных стран и времён, современников своих Яковлев играл мало. С божественной лёгкостью перевоплощаясь в образы Чехова, Островского и Толстого, Булгакова, Гоцци и Уайльда, он не слишком годился для наших типажей 70–90-х годов. Но и это сыграло в его пользу. Получалось так, что актёр не мелочился, не «спускался», но поднимался, подтягивал публику к Чехову, Толстому и прочим великим, делая далёкое – близким и родным.
Вахтанговец чистых кровей, непревзойдённый Панталоне из «Турандот», Юрий Яковлев и сейчас выходит на сцену своего театра в спектакле «Пристань». Учёные должны зарегистрировать резкий скачок температуры в зале при его появлении. Ведь это натуральный жар счастья. Это реакция публики на русского актёра крупного калибра, высшей марки. Который знает, что он отвечает за своё творчество и готов за него отвечать. И это так серьёзно, что без юмора тут не обойдёшься, и Яковлев никогда без него не обходился.
Все режиссёрские новации отдаю за одно движение брови Яковлева в бессмертном «Иване Васильевиче». Все новейшие театральные и кинопремии (которые появились именно тогда, когда их стало, в сущности, некому давать) мысленно присуждаю ему как живому символу великого актёрского искусства. Русского искусства (специально пишу для тех, кто давится этим словом) – русского!
Счастливый человек, Яковлев и сам исключительно удачно сбылся на земле, и с другими поделился радостью. Пусть бы он был всегда, пожилой, утомлённый, с палочкой – неважно. Не хотим без него. Не отпускаем.