Татьяна ВАСИЛЬЕВА – актриса редкого дарования. Ей подвластны и эксцентрические, комические роли и женские образы, полные глубокого драматизма, страдания. Народная артистка России имеет множество театральных премий и кинонаград. Широкий зритель любит Татьяну Григорьевну за блестящие работы в таких, ставших уже классическими фильмах, как «Здравствуйте, я ваша тётя!», «Дуэнья», «Самая обаятельная и привлекательная», «Моя морячка», «Мнимый больной», «Бабник», «Увидеть Париж и умереть» и др.
- Татьяна Григорьевна, сейчас вы не так много снимаетесь в кино. Иногда вас можно увидеть в сериалах, и довольно неплохих. А почему бы вам не сняться у какого-нибудь молодого режиссёра в дерзком амбициозном проекте? Не предлагают?
– Я не знаю молодых режиссёров. И вообще выпала из такого элитного, фестивального кино. Иногда мне кажется это обидным. Хотелось бы сыграть, я же умею. Но понимаю, что молодые режиссёры могут даже ничего не знать про меня. Они ведь занимаются кино, в театры не ходят, а я действительно сейчас всё больше в театре. Хотя недавно один режиссёр, только что окончивший ВГИК, пригласил меня. Причём я уверена, он меня до этого не знал вообще, ему кто-то посоветовал. Но роль хорошая: убивают некоего «крёстного отца», и его жена становится «крёстной матерью», остаётся во главе такой мощной семьи. Тяжёлая картина, с плохим финалом, но там есть где разгуляться. Вот на эту роль я прошла пробы.
– Вы ещё и через пробы утверждались?!
–И мой агент так же удивлённо спросил: «И ты пойдёшь на пробы?» «Пойду», – твёрдо ответила я. – «Будешь стоять в очереди?» – «Да, мне это интересно – встать в очередь с другими, вспомнить, как это было со мной».Короче, я пришла на пробы, ко мне выходит молодой человек в шортах, я даже не знала, что это режиссёр. На нём живого места нет, весь в татуировках: лицо, ноги, уши, голова. Проколотый весь – в кольцах. Я думаю: «Ну что ж, такие времена настали! А вдруг он интересный режиссёр?» Сыграли мы несколько раз одну и ту же сцену, и меня утвердили.Кстати, во время проб он мне ни слова не сказал как режиссёр. И я так поняла, что и на съёмках не скажет. Надеяться можно опять только на свой опыт, который, слава богу, у меня есть.
– Это ваш принцип: в жизни можно рассчитывать только на себя?
–Я бы сказала, это мой способ жить. Да, нужно всегда рассчитывать только на себя. Так жить тяжело. Но когда к этому привыкаешь, постепенно становится легче. Например, когда заболеваешь, вспоминаешь Фаину Георгиевну Раневскую: так много друзей, а в аптеку сходить некому. Понимаешь, что это не шутка. Тем не менее я не жду звонка по телефону, а встаю, одеваюсь и иду в аптеку. Наверное, это неправильно, и можно побеспокоить своих детей, друзей. Но я не хочу. Хочу со всеми проблемами справляться сама. Правда, иногда мне кажется, что я уже по знаку Зодиака не Рыбы, а что-то совсем другое. Какой-нибудь Овен или что-то такое, что пробивает стены рогами.
– Татьяна Григорьевна, вы снимались со многими великолепными актёрами: Владимиром Высоцким, Михаилом Козаковым, Евгением Леоновым, Александром Калягиным и др. С кем работалось легко, весело, а с кем, напротив, достаточно трудно?
–Могу рассказать о Высоцком. Я снималась с ним в фильме «Четвёртый» режиссёра Александра Столпера. Конечно, Высоцкий, тогда уже популярный актёр, на меня не обращал никакого внимания. А я его боялась ужасно. У нас там есть сцена в телефонной будке. Сначала я была в большой меховой шапке, красивой одежде, сапогах на каблуках. Но потом мне пришлось всё с себя снять, чтобы не быть очень большой по сравнению с «субтильным» Владимиром Семёновичем. Чтобы мы могли «разойтись» в той самой телефонной будке.Акогда мы, например, снимались на яхте, то я лежала, а он стоял или я сидела, а он стоял… А потом надо было с Высоцким целоваться, и я не понимала, куда деться. Но мне сказали: «Не волнуйся!» Ко мне прислонили лесенку, Высоцкий поднялся на несколько ступенек: «Ну, хватит?» «Нет, ещё можно на одну!» – ответила я. А потом мы целовались, и он казался мне большим, широкоплечим, и было уже не так страшно… Сейчас я уже не такая большая, как раньше.
– В каком смысле?
– Понимаете, люди нового поколения стали «побольше», так что мне уже легче. Моя дочка, например, 185 см, она ходит на каблуках, и все её знакомые мужчины, в том числе супруг, ниже её ростом. И никого это не смущает.
– Почему вы поменяли стабильную жизнь в стационарном театре на «свободное плавание» в антрепризных постановках?
– Я не по своей воле оказалась на свободе. Из Театра Сатиры уходить не собиралась, но вышла замуж, и обстоятельства сложились так, что мы с мужем ушли. Потом меня пригласил Андрей Александрович Гончаров в Театр Маяковского, там я проработала десять лет. А потом поехала получать театральный приз в Петербург, и мне вдруг позвонили и сказали, что я должна срочно вернуться и сыграть спектакль. Когда я ответила, что не могу, то услышала: «С какого числа считать вас уволенной?» Так я оказалась в антрепризе. И там сразу сыграла Раневскую в «Вишнёвом саде». Чем меня привлекает антреприза? Тем, что я играю то, что хочу, с тем, с кем хочу. В антрепризе самая здоровая обстановка. И я, и мои партнёры, каждый из нас, заинтересованы в том, чтобы играть хорошо. Успех моего партнёра – мой успех. И если уж на то пошло, в антрепризе совсем другие деньги.