Волею судьбы в конце 80-х годов прошлого века мне довелось первым поставить перед руководством СССР вопрос о снятии грифа секретности со спецхранов с историко-художественными ценностями, вывезенными нашей армией с Запада. Увидев, в каком плачевном состоянии находятся шедевры «Венгерской коллекции», почти полвека хранившиеся в маленькой комнатке Всероссийского реставрационного центра, я немедленно обратился к тогдашнему руководителю Международного отдела ЦК В.М. Фалину, с которым работал в Президиуме Советского фонда культуры. Он - известный политический деятель, журналист, дипломат. Помимо этого - первоклассный знаток изобразительного искусства, просвещенный коллекционер, не раз помогавший нам решать сложные музейные проблемы. После многочасовой обстоятельной беседы было решено обратиться от имени руководства Фонда культуры к генсеку Горбачеву М.С. Мы просили снять гриф секретности с художественных ценностей, отреставрировать неблагополучные экспонаты и передать их в собственность советских музеев. Для того чтобы страны-агрессоры не тыкали нам в нос Гаагской конвенцией, искажая ее смысл, было решено создать комиссию по реституции. Занимался я этим вместе с председателем Комитета по культуре Верховного Совета РФ Ф.Д. Поленовым, постоянно консультируясь с представителями внешнего ведомства Германии. Уже тогда окружение Б. Ельцина во главе с историком-марксистом Г. Бурбулисом делало все, чтобы исключить нас с Ф.Д. Поленовым из состава Комиссии, дабы не мешать им заниматься «распределением» государственного добра.
С помощью членов Комиссии мне удалось предотвратить попытку Б. Ельцина подарить «другу Коллю» Библию Гуттенберга из библиотеки МГУ. А венграм - «Венгерскую коллекцию». В Бремене мы заключили с местными властями компенсаторный договор, когда российская сторона, оставив у себя десять лучших листов работы Дюрера, Боттичелли и других классиков, возвращала бы по частям украденные Балдиным бременские трофеи. Взамен мы получали бы деньги на восстановление разрушенных нацистами древних церквей Новгорода и Пскова.
О том, как пришедший во власть г-н Швыдкой разогнал Комиссию по реституции, чтобы вместе со своими единомышленниками Хорошиловым и Вилковым передать «Бременскую коллекцию» «безвозмездно» Германии, не поленитесь, Александр Алексеевич, прочесть в моей книге «Возврату не подлежит». Мало не покажется! Вы узнаете, как тогдашний президент В.В. Путин увидел припрятанный Швыдким наш бременский договор, экземпляр которого у меня сохранился и который я показал по российскому телевидению. Как он позвонил Николаю Губенко, бывшему председателю Комитета по культуре Госдумы РФ и посоветовал руководствоваться моим договором при решении бременской проблемы. Но Швыдкой совет Президента проигнорировал. Как говорится, жалует царь, да не балует псарь. Проигнорировал Швыдкой и заявление Н. Губенко в телепрограмме «Посткриптум» о 280 миллионах долларов отката, выдаваемых за «безвозмездный» дар Бремену торгующейся стороной.
По моему настоянию был создан нынешний Межведомственный совет, когда министром культуры стал А.С. Соколов. На его заседаниях я рассказал членам немецкой делегации, какую грязную игру вели с ними жуликоватые клевреты Швыдкого. Но немцы оказались совсем не заслуживающими уважения партнерами. В ответ на мое предложение перечислить 30 миллионов евро на восстановление новгородских и псковских храмов (по сметам, составленным реставраторами) «щедрые» богачи посоветовали нам продать пару листов из «Бременской коллекции» и заработать себе на чай 2 миллиона у.е. Я напомнил бессовестным торгашам, что В.В. Путин уже сказал мюнхенскую речь и ельцинских волюнтаристских даров больше не будет. Наши переговоры проходили 7 мая 2008 года, а господа немцы думали, что на дворе 16 ноября 1941 года и их мотоциклы стоят на Химкинском мосту. Я вспомнил о своем отце, смертельно раненном под Москвой, и ушел с унизительных переговоров. Через неделю в Российском фонде культуры мы организовали пресс-конференцию для наших и немецких журналистов с участием В.М. Фалина, Н.Н. Губенко, В.Д. Сарабьянова и Вашего покорного слуги. В своем выступлении я сказал перед немецкими телекамерами, что в моем лице Германия потеряла единственного потенциального переговорщика, ибо пораженный непорядочностью ее представителей никогда не сяду с ними за стол переговоров.
Видимо, команду Швыдкого мой демарш порадовал, и они решили совсем от меня избавиться, выведя из состава Совета, не имея на то никакого права. Коррупция бессмертна, а деньги - основа культуры «по-швыдковски».
С надеждой на взаимопонимание
Савва ЯМЩИКОВ