Красота как иллюзия

Давно известно, что одна из наиболее вероятных претендентов на награду в этом году, танцовщица из Петербурга - личность экзальтированная и колоритная. Поэтому не удивительно, что выйти на брифинг, который планировался за час до начала спектакля, звезда не пожелала. Промурыжив прессу и телевидение в томительном ожидании 40 минут, к журналистам вышел продюсер и сообщил, что интервью не будет. (Просочился слух, будто прима была не в настроении, потому что ей плохо наложили грим.) Продюсер предложил заменить Диану собственной персоной... Начало вечера обещало интересное продолжение, которое не замедлило последовать.
Программа, предъявленная «золотомасочному» жюри, состояла из 3 балетов разных хореографов. «Лунный Пьеро» Алексея Ратманского на додекафоническую музыку Шенберга - балет стильный, но тоскливый. Презрев пушкинский принцип о том, что поэзия (а балет тем более) должна быть глуповата, хореограф подошел к своей работе излишне серьезно. Сюжет о страданиях Пьеро от неразделенной любви к красотке Коломбине остался совершенно невнятен. Хореограф просто заменил его некоей «психологической драмой». «Налет тревоги», который обнаружил Ратманский у Вишневой в самых радужных ее партиях, наложил отпечаток и на все сочинение. Даже в тех местах, где балетмейстер пытался шутить, зрителям было не до веселья. Тщетно пытаясь не уснуть, они рассматривали, как выдумщица Коломбина, словно собачку, укрощает Арлекина (премьера Мариинки Михаила Лобухина) и уводит его на четвереньках за кулисы.
Зато хореографа, создавшего для Вишневой шоу «Из любви к женщине», не зря называют иллюзионистом и кудесником. Он замутил такую тонкую иллюзию, что следом можно было за дополнительные деньги дать сеанс разоблачения с рассказом, как был устроен показанный фокус. То, что создал Мозес Пендлтон, напоминало сеанс гипноза зрительного зала. Диана Вишнева, полуобнаженная, лежала на зеркале, прихотливо изгибаясь в соблазнительных движениях. Или просто кружилась в специально сконструированном головном уборе с бусами до пят. Основатель всемирно известной труппы «Момикс» даже создал иллюзию, будто руки и ноги дивы отчленены от тела и живут самостоятельной жизнью, рисуя причудливые узоры. Они превращались то в лебедей (номер так и назывался «Лебединые сны»), то в детские рисунки с сердечками и улыбающимися рожицами. Фокус оказался прост: руки и ноги звезды и ее ассистенток, одетые в белое, подсвечивались ультрафиолетом, а остальное тело было скрыто от глаз черной материей. Номер на зеркале, где Диана имитировала наготу и, словно Нарцисс, занималась любовью с собственным изображением, заканчивался тем, что танцовщица оказывалась поглощена глубиной зеркал.
В третьем фрагменте - «Водный цветок» - Диана, изображая процесс цветения волшебного цветка, иногда создавала ощущение парения и тогда перевоплощалась в диковинную фантастическую птицу с огромными крыльями из бус. Собственно, все показанное балетом не являлось. Это был ловко исполненный, искусно сочиненный трюк.
Обратно погрузил зал в огненную стихию танца третий всемирно известный хореограф Дуайт Роден со своим подношением Диане - «Повороты любви». Идеей изощренного танца из трех пар с центральным дуэтом Вишневой и знаменитого чернокожего танцовщика Дезмонда Ричардсона было представить коварные повороты в любовных отношениях. Когда страсть неожиданно может перекинуться на танцовщика из другой пары и разрушить любовный союз. И конечно, в итоге возвратиться на круги своя. Безумные поддержки и навороченные движения суперсовременной хореографии огненной лавой обрушились на зрительный зал и, кажется, способны были «снести крышу» у особо страстных фанатов.