- Роман Григорьевич, сегодня все говорят об экономическом кризисе. Что вы думаете об этом?
- Думаю, наш театр не зависит от того, что происходит в пространстве вокруг нас, но слово «Кризис» (с большой буквы) преследует нас много лет. Настоящий Художник знает, что кризис - это норма для театра, и он говорит: «Что такое выход из кризиса? Это короткая пауза между кризисом в прошлом и кризисом в будущем. И тогда между двумя кризисами есть просвет - отдышка счастья свободы». Так, мы живем в кризисе всю жизнь, с первого дня, как только я сделал первый спектакль.
- Коснулся ли кризис непосредственно вашего театра?
- Нет. Мы ведь никогда ни у кого ничего не просим, никогда не прибегали к помощи в виде денежных вливаний со стороны. Поэтому этот кризис не повлияет на репертуар театра. Мы знаем, что такое кризис, и это для нас не новость! Мы умеем поставить спектакль и при минимальных денежных затратах.
Но хочу сказать о другом кризисе. Вот уже 10 лет, как наш театр борется за свое помещение. Дело в том, что часть дома, где мы находимся, занимает кафе, так называемый «Бакинский дворик». А ведь наше здание - уникально! Это широко известный памятник конструктивизма, творение известного архитектора, одного из лидеров направления авангарда в советской архитектуре в 1923- 1933 годах Константина Степановича Мельникова. И можете себе представить: работники этого кафе прямо во дворе разделывают туши, в их заведении идет гульба, стоит животный рев, звучит музыка нижайшего качества...
- Есть ли какие-то результаты этой борьбы?
- Наши взаимоотношения с «двориком» - долгая история. Скажу лишь, что сегодня, когда имеется постановление Ю.М. Лужкова о реконструкции и восстановлении здания нашего театра (и государство на себя берет все расходы), руководство кафе категорически отказывается покидать помещение. И вот строительные леса уже возведены, а капитальный ремонт не может начаться, потому что работники кафе не подчиняются постановлению нашего мэра. Мало того, мы дважды подвергались их нападениям. Со стороны «Бакинского дворика» мы встречаем категорическое, наглое сопротивление с угрозами. Вплоть до намеков, что люди, желающие начать ремонт, должны помнить о своих детях! И вместо того чтобы подчиниться указаниям мэра, они возмущаются тем, что сегодня, когда началась подготовительная работа по реконструкции, у них резко упали доходы!
А ведь в том постановлении указано, что работы по реконструкции должны начаться в 2009 году, а закончиться в 2011‑м. Потому что через 2 года здесь должен пройти съезд конструктивистов ЮНЕСКО. Получается анекдотичная ситуация - «Бакинский дворик» задерживает встречу ЮНЕСКО, запланированную на 2011 год.
- Каким вы видите свой театр после реставрации?
- Во-первых, всегда минимум декораций. Только то, что необходимо для передачи идеи, смысла произведения. Поэтому в нашем помещении не будет сцены. Это будет единое пространство. Тогда не нужны будут ни «золотые тряпки», ни дорогостоящие конструкции. Хотя я допускаю, что на площадке, где будет разыгрываться действие, может лежать какой-нибудь очень красивый ковер... А в остальном - все просто. Как во времена великого Шекспира. Кстати, уже в самом пространстве, оставленном Мельниковым, заложена декорация будущего.
- Расскажите, пожалуйста, о своих новых проектах.
- Недавно мы приступили к постановке «Гамлета» и «Ромео и Джульетты». В «Ромео» будут играть ребята-дебютанты. Им всего по 22 года. Хотелось бы, чтоб эти спектакли были поставлены на большой сцене нашего театра. Надеюсь, к этому времени его реконструкция уже завершится. Кроме того, сейчас мы с Валентином Гафтом делаем спектакль в «Современнике», он называется «Сон Гафта, пересказанный Виктюком». Смысл такой, что как будто в него (в Гафта) вселяется Сталин, а Гафт с этим борется и не хочет этого.
Еще интересный проект: меня приглашают в Одессу ставить «Саломею» - именно оперу Рихарда Штрауса, а не драматический спектакль, поставленный нами много лет назад и исполняемый на протяжении этих лет. Эта опера безумно сложна. Я видел множество ее постановок, но свою «Саломею» хочу поставить с применением современного света, компьютерных технологий... Будет красиво.
И хочу поделиться радостью - наш театр в числе 10 лучших трупп мира приглашен на празднование 100-летия Тель-Авива.
- Ваши постановки всегда оригинальны. Как вы думаете, насколько далеко может зайти режиссер-постановщик в своих экспериментах?
- Я думаю, этому предела нет, если это в небо... А если в ад - пусть немедленно убирается!