- Вы родились в Ростове-на-Дону. Часто бываете на родине?
- Мы переехали во Львов, когда мне было 5 лет. А потом я приехал в Ростов уже на гастроли. В зале было человек пять, и все альтисты. Было немножко обидно, потому что в других городах я уже собирал полные залы. И потом я долго в Ростов не ездил. Не потому что обиделся, а почему-то так получалось. В последнее время стал опять приезжать и очень этому рад.
- Что-нибудь помните из ростовского детства?
- Мы жили на улице Береговой, прямо над портом. Надо сказать, что двор у нас был очень дружный. Все друг друга знали и любили. С детством у меня связано много воспоминаний. Помню, как научился говорить букву «р». Бегал по двору и кричал: «Волона, волона», а потом неожиданно получилось «ворона», и все, кто услышал, зааплодировали. Это были первые в моей жизни аплодисменты, первое признание... Потом помню, как летней ночью влез через окно вор. Наклонился ко мне. Я притворился спящим. Он открыл шкаф, достал папин костюм и скрылся через окно. Это был единственный папин костюм. Но все равно родители меня очень хвалили... за храбрость (смеется).
Несколько лет назад я разыскал дом, в котором жил когда-то. И удивительно, соседи меня узнали. Мне сказали, что на фасаде хотят установить мемориальную доску. Но не так давно сообщили, что дом готовится к сносу.
- Вы много гастролируете в провинции. Зачем, если есть возможность «не вылезать» из заграницы?
- Я не могу осуждать уехавших музыкантов. И музыкантов, которые выступают только в Москве и за рубежом. Но меня в провинцию тянет. В моем творчестве важно, чтобы не прерывался процесс такого общения. Чувствовать людей, с которыми встречаешься в провинции, - очень важно. То же самое происходит и с музыкой. Маленький город иногда дает тебе больше, чем концерт за рубежом. Потому что музыку в глубинке слушают по-другому. Для небольших городов классика - это открытие, откровение. Вот почему наш юбилейный тур два года назад мы сделали по российским городам, а не по европейским.
- Правда, что однажды вы выступали для прохожих на улице?
- Дело было в центре Рима, в ресторане под открытым небом. Мы зашли туда после совместного концерта с Валерой Гергиевым. С нами был еще Шурик Адабашьян. После некоторой порции спиртного он спросил, слабо ли мне достать инструмент и сыграть. Я открыл альт, Адабашьян взял шапку. В итоге мы заработали чуть больше доллара. Одна женщина сказала, что не даст денег, потому что я слишком хорошо играю.
- Башмет-дирижер и Башмет-альтист - это разные люди?
- В двух словах на этот вопрос сложно ответить. Конечно, я меняюсь, когда беру в руки дирижерскую палочку. Одно дело солировать, другое - дирижировать... Это разные состояния. Но я впервые в искусстве сделал альт солирующим инструментом. Поэтому ассоциируюсь прежде всего как альтист, а не как дирижер.
- Вам не кажется, что иногда из-за дороговизны билетов к вам приходит не тот слушатель, которому это действительно нужно?
- Бывает и такое. Но все меняется. Появляются другие «новые русские», которые интересуются музыкой и могут поддержать концерт. За счет этого в том числе билеты могут становиться дешевле. Иногда перед моими концертами возле служебного входа собираются люди, которым не достались билеты. Я прошу администрацию помочь, и их, как правило, пропускают, ставят дополнительные стулья и так далее.
- Как, на ваш взгляд, приобщить людей к классике?
- На этот вопрос очень хорошо ответил мой друг Валерий Гергиев. Главное - самим не терять интерес к тому, что делаешь. Не допускать формального исполнения - тогда и людям будет интересно.
- К попсе как относитесь?
- В поп-музыке есть достойные артисты. Вообще, если что-то талантливо, то неважно, в каком жанре это написано. Попса же не случайно попса - значит, она отвечает каким-то потребностям большинства людей. В классике тоже много попсы.
- Вы сами только классику слушаете? В дороге, например?
- В дороге я обычно с партитурой или с книгой. Друзья мне часто дают свои новые произведения. Дима Липскеров, например. Недавно я открыл для себя лирику Задорнова. Именно лирику. По поводу неклассических музыкантов - в числе любимых могу назвать Стинга, Барбару Стрейзанд. Мне нравятся Марайя Керри, Селин Дион. Из наших - Ларочка Долина. Кобзон - молодец, не изменил себе, сохранил голос. У Земфиры тоже кое-что интересное есть, я недавно слышал.
- Самая «немужская» профессия, на ваш взгляд?
- Легче сказать, какие «мужские»: спорт - да, физика, химия - понятно. Раньше я считал, что мужчина не может играть на флейте и арфе. Но со временем стало ясно, что есть много прекрасных флейтистов и арфистов.