Судьба писателя: справка «АН»
Зощенко Михаил Михайлович - один из самых ярких русских писателей ХХ века. Родился в 1894 г. в семье художника. В Первую мировую - боевой офицер. В Гражданскую переменил множество профессий, служил в Красной армии, в конце концов начал писать. В 1920-30-е годы пользовался невероятной популярностью, издан и переиздан более 100 раз. В 1933-м попытался расширить свои писательские горизонты в повести «Возвращенная молодость», посвященной проблемам психологии, психического здоровья. Поиск продолжился в «Голубой книге» (1934) - «краткой истории человеческих отношений». Главным своим произведением считал исповедальную книгу «Перед восходом солнца» (первые главы опубликованы в 1943‑м, полностью лишь в 1988 году). В 1946-м М. Зощенко и А. Ахматова стали главными «обвиняемыми» в постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Москва» и «Ленинград», подверглись ожесточенной хамской травле. В речи секретаря всесильного ЦК Андрея Жданова Зощенко был назван «пошляком», «мещанином», которого надо «выгнать из советской литературы». В 1954-м при встрече с английскими студентами Зощенко выразил несогласие с постановлением. Травля возобновилась. Следствием стало обострение душевной болезни. Умер в 1958 году.
На недавней Московской книжной ярмарке издательство «Время» представило 7-томное - самое полное на сегодняшний день - собрание сочинений писателя. Его составитель, автор предисловия и комментариев, доктор филологических наук, профессор Петербургского университета Игорь Николаевич Сухих отвечает на вопросы «АН».
Всем лозунгам он верил до конца...
- У замечательного поэта Бориса Слуцкого есть строчка: «Всем лозунгам я верил до конца». Думаю, она применима и к Зощенко, многое объясняет в его драме. То, что в 1920-е Михаил Михайлович называл себя «временно исполняющим обязанности пролетарского писателя» - не только шутка. После революции Зощенко (и не один он!) действительно поверил в идею социальной гармонии, быстрого переустройства общества. Для него это были не лозунги, а глубоко выношенные убеждения, которым он пытался честно служить, - хоть и видел, что все идет не совсем так, как представлялось сначала. Одна из поздних автобиографических вещей Михаила Михайловича называется «Как я ушел воевать за советскую власть». Не думаю, что это лицемерие. Зощенко не был лицемером, он человек искренний вообще и «искренне советский» в частности - гораздо более «советский», чем, к примеру, громивший его Жданов. Потому и воспринял травлю так болезненно. Анна Ахматова держалась иначе, в ней было надменное достоинство пушкинских аристократов: если какой-то лакей плюнул мне сзади на сюртук, не вызывать же его на дуэль! А Зощенко пытался с гонителями спорить.
Частная жизнь
- Вернемся к этому попозже. А пока немного о его частной жизни: быт, семья... Как, например, жил материально?
- В 1920-30-е годы - хорошо, чего уж. Денег хватало, книги выходили без конца. Орденоносец. Вера Владимировна, жена, не работала. Большая хорошая квартира, причем все отмечали: в комнатах Веры Владимировны дорогая мебель, антиквариат, у Михаила Михайловича - аскетичная простота. Вообще их семейная жизнь - тема нелегкая. Идеальным мужем Зощенко не назовешь - бесконечные романы, уходы к другим женщинам. Правда, и Вера Владимировна не «тургеневская девушка», тут другой тип - экзальтированная, яркая...
При этом Михаил Михайлович, безусловно, был главным человеком в ее жизни. После его смерти Вера Владимировна начала писать, остались тысячи страниц - больше, чем написал сам Зощенко. И все о нем, о муже. Это не литература, нет... Скорее - не очень связный поток сознания, воспоминания о каких-то давних эпизодах, попытки задним числом объясниться с умершим Михаилом Михайловичем. Что-то сейчас публикуется, чаще исследователи машут рукой - возиться бессмысленно.
Но это - первая половина жизни. После 1946 г. пришел «черный день». Беда сблизила. Михаила Михайловича исключили из Союза писателей. Закрылись все двери, одно время он был даже лишен продовольственных карточек. Началась бедность. С чего жили? Обменяли квартиру на меньшую. Вера Владимировна распродавала прежнюю мебель, «предметы роскоши». Анатолий Мариенгоф вспоминает, что как-то застал Михаила Михайловича с ножницами: подрядился для обувной артели вырезать стельки.
Последняя соломинка
- Пишут, что Зощенко в последние годы был душевно болен. Что имеется в виду?
- Тяжелейшая депрессия. Формы были разные. Апатия, замкнутость... Увидев знакомых, переходил на другую сторону улицы: «Чтобы вам не пришлось со мной здороваться».
- Объясните вот что. После постановления ЦК, после речи Жданова у Зощенко действительно было несколько очень тяжелых месяцев. Но потом - то рассказ напечатают, то перевод подкинут. Снова принимают в Союз писателей. Дальше 1954 год - злосчастная встреча с английскими студентами. Новый этап травли. Считается, что сломала его статья в «Известиях» «Факты опровергают клевету». Я глянул ее. Там ни слова о Зощенко и Ахматовой! Рутинная публикация лондонского собкора о том, что некоторые англичане ездят туристами в СССР, а реальных достижений не замечают. Да, мимоходом упоминаются и английские студенты - но лишь упоминаются. Может, дело в другом, и причина трагедии Зощенко - не только советская власть, но и сам Зощенко? Слишком трагично все воспринимал? У таланта - особый нервный склад. Вон Сэлинджер в благополучных США: сверкнул со своим «Над пропастью во ржи», а с 1965 года живет затворником - хотя никаких постановлений американского «ЦК» по нему не выходило.
- Не стоит вырывать факты из исторического контекста. Что такое «встреча со студентами»? 1954 год. Сталин уже умер, но дух времени еще прежний. 5 мая за Зощенко и Ахматовой вдруг присылают машины. Оказывается (о, ужас!), какие-то англичане захотели встретиться с главными персонажами скандального постановления. За беседой надзирает все ленинградское литературное начальство. Студенты Зощенко задают вопросы о постановлении - он говорит о своем несогласии. А почему человек должен соглашаться с тем, что его называют «пошляком»? Не забывайте, что Зощенко был еще и физически храбр: четыре ордена за Первую мировую плюс «Георгий», который не успел получить. Так что юлить не считал для себя возможным. Итог - скандал. Разгромная статья в «Ленинградской правде». Собрание в Союзе писателей. Персональные разносы в кабинетах. Угрозы навсегда запретить печататься. Статья в «Правде»... Ну а известинская публикация оказалась просто последней соломинкой...
Теперь - о нервном складе. Слишком трагично оценивал, не слишком - кто оценит? Конечно, Зощенко был склонен к депрессиям - читайте «Возвращенную молодость», «Перед восходом солнца». Но он из этого состояния пытался - и успешно! - себя выводить. Однако после 1954-го наступил слом. Прежний Зощенко кончился. Да, можно говорить, что «с такими наклонностями все равно раньше или позже...». Но случилось так, как случилось. И ответственность - на тех, кто его травил.
- Почему власть не пыталась его добить? Дело даже не в том, что не арестовали. Ведь посмотрите: потопчут сапогами - а потом словно извиняются: заработок подкинут, путевку в санаторий... После 1954-го, кстати, тоже.
- Сегодня историки изучили подоплеку событий, приведших в 1946м к выходу постановления о «Звезде» и «Ленинграде». «Маленковская» группа в ЦК интриговала против «ждановской». Решила показать, что в Ленинграде, вотчине Жданова, идеологический непорядок. Зощенко и Ахматова оказались поводом в подковерной борьбе, то есть под удар попали достаточно случайно. Теперь уже Жданову надо было демонстритовать свою твердость. При этом Зощенко он действительно не любил. Однако команды «бить насмерть» не было. Но все это стало ясно лишь сейчас. А тогда... Конечно, смерть Зощенко не так страшна, как, скажем, лагерная смерть Мандельштама. Но и с благополучием, например, Валентина Катаева зощенковские последние годы не сравнишь.
Рука мастера
- Оценим Зощенко нынешними глазами. Классические новеллы, «Голубая книга» и подобная проза - да, здорово. Но ведь многое сегодня читать невозможно - «Рассказы о Ленине», «Керенского»...
- Напомню то, с чего начал: Михаил Михайлович честно пытался быть советским автором, искренне исполнял обязанности пролетарского писателя. Но талант обмануть нельзя, даже собственный. Как к этим произведениям относиться сегодня? Если любите Зощенко - все равно читайте. Во-первых, рука мастера. Во-вторых, без них тоже не понять драму писателя.