Первая роль
– ДМИТРИЙ, свою первую роль вы сыграли в 16 лет в фильме «Розыгрыш» Владимира Меньшова. Как одноклассники отнеслись к вашему успеху?
– Я учился тогда в 9-м классе и снимался без отрыва от учебы. Приходил в школу и взахлеб рассказывал о каждом съемочном дне. Мои съемки были для одноклассников своего рода сериалом. Я рассказывал им о том, как устроено кинопроизводство, о великих актерах, с которыми работал на одной площадке, – Табакове, Ханаевой. Съемки длились около трех месяцев. Когда вышел фильм, мой класс несколько раз ходил посмотреть на меня в кино…
– А ваши дети снимаются в кино?
– Старшая дочь – экономист, она не снимается. А младший, Ваня, снимался в «Андерсене» у Эльдара Рязанова, сыграл маленького Андерсена. Его случайно выбрали на «Кинотавре». Эльдар Александрович увидел его, пригласил, сделал пробы, которые оказались удачными.
– Хотите, чтобы сын пошел по вашим стопам?
– Главное, чтобы Ваня стал нормальным человеком и профессия его радовала. Певец, художник, актер – неважно. У него есть гибкость, пластичность, наблюдательность. Есть способности, которые можно развить. Но пока он еще ребенок, я бы не хотел, чтобы он слишком уж очаровывался актерской профессией. Актер – это жесткая, иногда даже жестокая профессия.
– В вашей актерской биографии большинство ролей – положительные. Злодея никогда не хотелось сыграть?
– Бабу Ягу, что ли? Или Кощея Бессмертного? Нет, настоящего злодея мне никогда не хотелось сыграть. Воспевать зло – это не мое. Хотя я понимаю, что об этом, наверное, тоже надо говорить. И любая роль для артиста интересна. Каждый профессиональный артист старается играть разное. Все жанры хороши, кроме скучных. Другое дело, что ему судьба преподносит, режиссеры и так далее.
«Гардемарины»
– ВАМ судьба дала роль в «Гардемаринах». Такая роль – актерское счастье или наоборот? Ведь многие актеры страдают от того, что их запомнили в одной роли, а другие работы остались без внимания.
– Безусловно, «Гардемарины» – яркая картина, и меня вспоминают в первую очередь по ней, но мне это абсолютно не претит. Наоборот, я рад и счастлив, что она была в моей биографии. Актер может страдать после такой роли, только если он больше нигде не играет. Мне, слава Богу, повезло. Потому что кроме «Гардемаринов» у меня была работа с Гайдаем в фильме «На Дерибасовской хорошая погода...». могу назвать еще десяток фильмов, которые, на мой взгляд, можно считать вполне состоявшимися произведениями киноискусства. Начиная с «Розыгрыша», бывшего культовым фильмом поколения моих сверстников, людей, которые росли в 70-е годы. Большого перерыва между фильмами у меня не было. Во второй картине я снялся сразу после окончания школы. Тогда я еще ничего не понимал в профессии, поэтому не боялся пробовать себя в разных ипостасях.
– В другой профессии могли бы себя представить?
– Я начинал с песни, гитары, с ансамблей. Возможно, в этой сфере я бы состоялся. Хотя песня постоянно сопровождает меня и как актера. В 75-м году пришел на киностудию «Мосфильм» с гитарой через плечо. В «Розыгрыше» пел песни и аккомпанировал на гитаре. В последние годы начал играть в музыкальных спектаклях. В мюзикле «Веселые ребята» режиссера Виктора Крамера, в проекте Ирины Апексимовой, который идет на сцене уже два года, я играю Костю Потехина и пою много песен Исаака и Максима Дунаевских. В музыкальном спектакле «Ханума» тоже пою. Кроме этого у меня достаточно обширная концертная деятельность с развернутым репертуаром – от бардовской песни до роковых вещей. Люблю и «Битлз», и Макаревича, и Окуджаву, и Олега Митяева – моего ближайшего товарища. Не так давно я исполнил вокальную партию Души Поэта в рокопере «Идут белые снеги». Но в любом случае, какую бы профессию ни выбрал, это было бы что-то творческое.
– Что было самым интересным в работе над «Тяжелым песком» – одним из новых ваших фильмов?
– «Тяжелый песок» снят по произведению Рыбакова. Это очень сильный материал. Я играю героя Советского Союза, одного из первых героев-летчиков, который свою награду получил за бои в Испании. Очень символичная роль. Она небольшая, но значимая, на мой взгляд. Я играю взрослого уже человека, влюбленного в юную девушку, которую играет Нелли Уварова. Она сестра его друга, тоже летчика, и тоже влюблена в моего героя. Вокзал. Раннее утро. Он обещает ей, что через год вернется и они обязательно поженятся и будут жить долго и счастливо. А потом мы узнаем, что это было как раз 22 июня 41-го года…
Новые фильмы
– В КАКИХ еще новых киноработах можно будет вас увидеть в этом году?
– В этом году выходят восемь фильмов с моим участием. Режиссерский дебют Татьяны Догилевой «Лера»; ремейк «Розыгрыша», снятый на студии Павла Лунгина; «Возвращение мушкетеров» Юнгвальд-Хилькевича, где я играю Людовика XIV и пою королевский рэп. Многосерийный фильм «Иго любви» Дмитрия Астрахана о российском театре ХIХ века, где я – театральный актер, герой-любовник. Фильм «Дополнительное время» о Валерии Харламове, две мелодрамы – «Каникулы любви», «А я люблю женатого». И картина «Встречная полоса», где я играю инспектора ГАИ, а моего отца играет Сергей Никоненко.
– Как вы все успеваете и при этом так прекрасно выглядите? Гены, фитнес?
– Я умею правильно распределять время. И на сон время остается, и на детей. А внешний вид – конституция, гены, умение следить за собой и позитивный взгляд на мир. Все вместе. (Улыбается.)
Таланты и поклонники
– А КАК у вас с поклонницами отношения складываются?
– Зрительская любовь может доходить до фанатизма, быть агрессивной. Когда любовь перерастает в психологическую зависимость от кумира, то не знаешь, чего ожидать. Люди могут совершать поступки, которые опасны не только для жизни окружающих, но и для их собственной. В течение полутора-двух лет я жил один с дочерью Сашей. Пресса раздула все это в образ отца-одиночки, из меня сделали чуть ли не героя. На сознание молодых девушек это сильно подействовало. Некоторые решили спасти меня от одиночества, приезжали с чемоданами, чтобы остаться у меня жить. Были и другие проявления «любви» ко мне. Шантажировали: «Если ты мне не напишешь, я покончу с собой! Я убью себя и тебя!» Одна девушка много лет приходила ко мне на спектакли, звонила, всучивала подарки. Сначала я думал, что она нормальная, но потом понял, что не в себе. Хотела меня добиться, но не сумела и решила отомстить: придумала, что родила от меня ребенка где-то на Кубани, и расписала нашу многолетнюю связь со всеми подробностями в «желтой газете». Конечно, все это было ложью. Можно было бы не обращать внимания, но для меня это вопрос чести. Я мог бы подать в суд за клевету, но чего бы добился? Если бы выиграл, никто бы об этом не узнал. Тогда я согласился на журналистское расследование, сдал кровь на анализ ДНК. Когда подтвердилось, что это не мой ребенок, та девушка извинилась. Правда, своеобразно – попросила прощения за то, что любит меня.
– Кем из актеров восхищаетесь вы сами?
– Бориславом Брондуковым. Он был столпом, мастером. Только юношеская наглость, кураж и задор позволяли мне общаться с ним на равных. Брондуков обладал замечательным даром: непонятно было, когда он серьезен, а когда шутит, когда играет, а когда живет. Чаще всего амплуа актера на экране не имеет ничего общего с реальностью. У Брондукова же два этих образа переплетались и сливались. Он обладал сокрушительным обаянием, на него просто нельзя было смотреть без улыбки. Из человека Брондуков превращался в актера и наоборот.
– А Леонид Гайдай? В чем, как вы считаете, секрет его мастерства?
– В таланте, конечно. Гайдай был мастером снимать и выстраивать гэги: короткие смешные истории. Для этого достаточно посмотреть его фильмы. Никаких трюков у него не было. «Стань так, стань эдак» – но если бы все было так просто, не были бы великими ни Гайдай, ни Чаплин.