- ЕВГЕНИЙ Александрович, для вас этот год оказался поистине рекордным: в Италии наградили престижной премией имени поэта-нобелиата Эудженио Монтале. В Болгарии - премией имени классика болгарской поэзии Христо Ботева. В Румынии президент страны вручил высший государственный орден за выдающиеся культурные заслуги, и, наконец, в Чили должны вручить высшую государственную награду - орден Освободителя О'Хиггинса. Все это более чем весомо, мы от души вас поздравляем, но вот на родине вас как раз все время попрекают заграницей. В чем причина?
- Причины разные. Это происходит от неестественной жизни, которой люди жили в советские времена. Между тем, если собрать все мои патриотические стихи и песни, ставшие народными, то их окажется значительно больше, чем всех тех, кто обвиняет меня в антипатриотизме. Это их и бесит. За их патриотизмом и агрессивным национализмом стоит несостоявшаяся собственная жизнь. И они ищут виновных.
В любой другой стране я бы подал в суд, например, на Куняева или Валентина Сорокина. Но зачем мне втягиваться в это? У меня есть работа. Сердце поэта - это территория его Родины, где бы он ни был. Молодые американцы, которым я преподаю русскую поэзию, никогда не будут враждебны к стране Пушкина, Цветаевой, Ахматовой, Пастернака, Есенина.
А если спросить по-честному - кто еще выступает в нашей глубинке с чтением стихов столько, сколько я? Только в прошлом году я выступал в Брянске, где являюсь почетным профессором местного университета, в Нижнем Тагиле, Екатеринбурге, Перми, Рыбинске, Набережных Челнах, Казани, где мне тоже дали звание почетного профессора университета, о котором я написал когда-то поэму. Меня не любят две категории - бюрократы и снобы. Мне грех жаловаться на отношение русского народа ко мне. В этом году надо завершить трехтомную, а может быть, и четырехтомную антологию «Десять веков русской поэзии», лежит начатый роман, хочу снять фильм.
- На смену знаменитой формуле «Поэт в России больше, чем поэт» пришли другие ваши строчки о том, что поэтам русским нет в России места. Это диагноз окончательный?
- Ничего подобного. Одно не противоречит другому. Поэт в России действительно больше, чем поэт, и тут мы не сходимся с господами модернистами, которые попытались снять традиционную гражданскую ответственность со своих плеч. Они считают, что эта формула якобы унижает поэта. Неужели сама профессия поэта, восклицают они, недостаточна, чтобы к тому же заниматься политикой?! А я никогда и не говорил, что поэт должен заниматься политикой или писать политические филиппики. Но гражданская ответственность - больше, чем политика.
Прежде всего это ощущение боли своего народа. Вот Белла Ахмадулина. Ее стилю совсем не свойственна публицистичность. Она, я полагаю, пишет тонкую кружевную поэзию и мастер в этом деле. Но посмотрите, сколько писем ее рука подписала в защиту гонимых - Солженицына, Синявского и Даниэля и многих других. Она поехала в Горький к Сахарову, который был в ссылке. За это ее долго не печатали. Таким же был Константин Паустовский, писательскому стилю которого не свойственна прямая публицистичность, но на трибуне это был оратор, лев! Его письмо, в котором он описал наших партийных бонз во время круиза, чему сам был свидетель, ходило по рукам и переписывалось.
Кстати, после августовских событий 1991 г. меня хотели выдвинуть в Думу, но я отказался, как и от предложения ряда деятелей культуры стать министром культуры. Но я рад, что был в горбачевском парламенте, что делал все, чтобы остановили войну в Афганистане. Горжусь тем, что мои усилия, направленные на ликвидацию так называемых выездных комиссий, унижавших человеческое достоинство, увенчались успехом.
- Почему, на ваш взгляд, политики используют деятелей культуры в качестве приманки для публики и многие из них на это идут?
- Часто власти не понимают, что делают. В стране не так уж много людей, чей авторитет, имена известны не только у нас, но и в мире. Зачем втягивать таких людей, как, скажем, Ира Роднина, которая принесла славу стране, во всякие подписантские истории? Подписанство в России всегда было делом чести, доблести и геройства, когда большие люди заступались за обиженных и оскобленных. Но втягивать ее или крупного актера и режиссера в подписание писем, которые как бы приветствуют осудительный приговор, значит тем самым разрушать их имидж национальных героев. Это было бестактно и антипатриотично, власти сами себя этим унижают. И наоборот.
Надо уметь выслушивать мнение тех, кто не согласен с какими-то государственными решениями, нужно оставлять за людьми право на высказывание. В конце концов, зачем тогда существует Конституция? Когда я опубликовал открытое письмо президенту Путину об опасности проведения по берегу Байкала нефтепровода, мое мнение среди других голосов было услышано, и нефтепровод перенесен на 400 км.
- Ныне к массе обвинений в адрес шестидесятников добавились и такие: они, дескать, утомились, им нечего сказать народу, наступило время экспертов. Вы согласны с этим?
- Если слово «эксперт» символизирует такой циник, как Глеб Павловский, то что-то неправильно в государстве, которое нуждается в помощи экспертов-циников. После того, как он публично позволил себе на юбилее «Независимой газеты» показать фигу мне и Марку Розовскому и сказать: «Вот, что вы все, демократы, получите от власти!», эта фотография обошла практически все газеты. И после этого поручать этому человеку разработку русской национальной идеи? Поведение Павловского, его манера преподношения - это же компрометация всего, что он говорит. Иногда мне кажется, что кто-то очень неглупый поставил его на телевидение именно для того, чтобы скомпрометировать, ибо у него для этой работы нет никаких профессиональных способностей.
- В своей давней повести «Ардабиола» вы, по сути дела, одним из первых указали на опасность возникновения фашизма в нашей стране. Насколько, по-вашему, велика эта опасность сегодня?
- Дело в том, что сегодня нет отдельных угроз. Такие опасности грозят всем. Недавно в Германии я участвовал в дискуссии «Что такое Родина?» В результате участники пришли к общему выводу, что ксенофобия разрушительна для патриотизма, агрессивный национализм компрометирует его. Все эти лозунги «Германия для немцев», «Россия для русских» и звучащий анекдотически «Америка для американцев» (страна состоит на 99% из эмигрантов) - это все тупик. Национализм, ничего не имеющий общего с национальной гордостью, не может быть спасительной силой в мире, где все взаимосвязано. Сегодня не должно быть противоречия между патриотизмом своей страны и общей Матери-Земли.
- А какова ваша реакция на нынешний российский антиамериканизм?
- Что такое Америка? Если вам не нравится Буш или Дик Чейни, то вы с теми, кто против них в США. А таких людей по последним опросам 67%, и только 33% - их поддерживает. Неправда и то, что Америка - страна абсолютной бездуховности, там есть замечательная интеллигенция, воспитанная не только на американской, но и на русской классике. Может быть, на сегодняшний день нет такой великой литературы, как во времена Марка Твена и Хемингуэя, но и у нас нет сегодняшних Пушкина и Толстого. Мы решили покорить Америку «Ночным» и «Дневным дозорами», а фильмы провалились с треском. Мои студенты в оклахомском университете, где я преподаю, говорили: зачем показывать третьесортный Голливуд? А на фильме «Холодное лето пятьдесят третьего» - они плачут. Фильм «Возвращение», который я не считаю открытием, им оказался близок, там звучит тема отчуждения детей от родителей. Но самое сильное впечатление на них произвела картина «Чучело». Это о нас, говорили они, ее надо показывать во всех школах.
- Какое ваше самое большое разочарование в жизни?
- После попытки переворота в 1991 г. поведение многих людей у власти, которые безответственно отнеслись к поддержке рабочего класса и интеллигенции. Это больше, чем разочарование. Это страшный удар, который мы нанесли сами себе. Я был и остаюсь идеалистом-социалистом, и надеялся, что мы сможем постепенно довести социализм в его сахаровском понимании до кондиции, не переходя в наглый капиталистический монополизм. Увы!
- А самое большое заблуждение?
- Ленин. Это было общее заблуждение шестидесятников. Сначала боролись с именем Ленина против Сталина, считая последнего предателем ленинских идеалов. Но все рухнуло после того, как мы открыли архивные документы: ленинская подпись под созданием первого ГУЛАГа, требование ссылок, расстрелов, угрозы. Довершило картину чтение «Моей маленькой ленинианы» Венедикта Ерофеева, где собраны ленинские цитаты.
- Давайте сменим тему. Как бы вы сейчас прокомментировали свои строчки: «Не разлюбил я ни одной любимой, но был на прегрешенья неленивый»?
- Это самый опасный вопрос, который можно задать женатому человеку, искренне любящему свою жену.
- А эти строки: «Это я, дети, ваш такой непутевый, а все же какой-никакой, а отец»?
- Я плохой отец, потому что нет времени с ними заниматься. Но мне все-таки кажется, что они меня любят.
Свой день рождения, 18 июля, Евгений Александрович Евтушенко традиционно отметит в Политехническом музее в 19 ч., где пройдет также презентация его прозы, впервые собранной в солидный трехтомник.