– АНЯ, в детстве вы серьезно занимались гимнастикой. Почему не продолжили спортивную карьеру, решили стать актрисой?
– Было много травм. Сначала я занималась спортивной гимнастикой, а в 12 лет перешла на спортивную аэробику. Но в 14 лет однажды сорвала спину, после чего начались сильные боли. Чтобы их снять, в спину делали всякие уколы, «блокады». И хотя врачи советовали оставить спорт, во мне тогда сработало юношеское упрямство – мол, со мной не может приключиться ничего плохого. Поэтому я немного подлечилась и продолжила заниматься, выступать на соревнованиях, даже стала тренером по фитнесу.
А спортом занималась исключительно для одной цели – стать актрисой и самой выполнять все трюки. Плевать на боли в спине, нагрузки – так сильно хотелось работать без дублеров, по-честному. Сейчас-то я понимаю, что каскадерство – это отдельная профессия. Поэтому хочу закончить школу каскадеров. Но пока нет времени. А что касается драк, стрельбы, гонок, скачек – большинство трюков стараюсь исполнять самостоятельно.
– И тем не менее вас называют одной из самых женственных актрис нашего кинематографа.
– Зато в детстве была сорвиголова. Мама даже на минуту боялась оставить меня одну. Я стреляла из игрушечных автоматов, играла в вертолетики, самолетики. А кукол почему-то только наказывала – то ставила в угол, то лишала за «провинность» руки или ноги, одежды. Все куклы голые были и ни одной целой.
В институте случился переломный момент. До этого я не красилась, не ходила на каблуках, не меняла цвет волос, прическу. Была достаточно жестким человеком. А педагоги изменили мне походку, научили слушать и слушаться. Я стала мягче и женственнее. Начала копаться в себе, разбираться – что же не то и не так. Наконец поняла педагогов, которые доказывали, что эти изменения нужны именно мне, а не им. Хотя до сих пор в характере осталось много мальчишеского. Я очень неспокойный человек: обязательно нужно куда-то идти, бежать, что-то делать. Вот теперь мечтаю научиться водить мотоцикл и самолет.
– А что дало общение с преподавателем Виталием Соломиным?
– Он – мой первый мастер, который открыл окно в мир кино и театра. Иногда Виталий Мефодьевич объяснял что-то достаточно жестко, но зато доходчиво. Многих людей отчислил с курса, но многих и набрал со стороны. Он был очень искренним человеком. Говорил: «Я хочу, чтобы вы были курсом, за который мне было бы не стыдно. Хочу каждого из вас сделать настоящим актером». Если он в кого-то не верил или видел, что человек просто не хочет его услышать и понять, то расставался с ним. Помню, первое время я вообще не понимала, чего от меня хотят, и ужасно боялась, что выгонят. Но приносила много этюдов на каждый урок, постоянно тянула руку. Решила: пусть лучше сейчас «бьют по голове», чем буду сидеть, отмалчиваться, и в итоге ничему не научусь. Актер не может учиться на чужих ошибках. Пока через себя все не пропустишь, не поймешь, как работает твой внутренний мир, – ничему не научишься.
– Многим артистам сначала приходилось работать продавцами, а то и грузчиками. Вам сразу удалось попасть в мир кино?
– Первые деньги я получила в 10–11-м классах, работая тренером по фитнесу. Была горда тем, что не беру на карманные расходы у родителей. А на первом курсе института по воскресеньям торговала видеокассетами на Горбушке. Иногда удавалось даже неплохо подзаработать (улыбается).