– ДВА года вы снимали картину про адмирала Колчака, где Константин Хабенский играет Александра Колчака, а ты его жену Софью. Расскажи, что это за женщина?
– Она обладала бездной терпения и благородства, которые совершенно меня покорили. Я понимаю, что она получила другое, отличное от нашего, воспитание. Но современным женщинам – нетерпеливым, грубым и неженственным – действительно есть чему поучиться у моей героини. В фильме существует любовный треугольник – Софья, Колчак и Анна, которую играет Лиза Боярская. И Софья, и Анна занимают равное положение в обществе – обе замужем, имеют детей, но являются полной противоположностью друг другу. Анна – женщина, как Анна Каренина, ведомая страстью. Она бросает ребенка, семью и мчится за Колчаком, за своей любовью сломя голову, не думая о последствиях. Софья не может себе этого позволить. Даже когда ее откровенно покидает муж и все знают, что он живет с другой женщиной в разных городах, пока воюет, она остается преданной своей семье. Для нее главной целью в жизни становится воспитание сына, достойного своего отца.
– Хабенский мне говорил, что съемки были очень трудными. В чем их трудность заключалась?
– У него было невероятное количество съемочных дней. То они снимали в чудовищный холод в снегах, то на кораблях под палящим солнцем, где негде было спрятаться, где были тысячные массовые сцены, в которых Костя участвовал. Это очень тяжело. Но Костя никогда не жалуется. Я не знаю, из чего сделан этот человек. Я на него смотрела и просто поражалась его героизму на площадке. Когда практически один из лучших артистов страны между съемками спал, притулившись на какой-то узенькой скамеечке, а вокруг все галдели не переставая, я говорила: «Тише, Костя же спит». А мне отвечали: «А если он уснул, так уже не проснется». Но он терпел – питерское воспитание.
– Что тебя больше всего раздражает в современном театре?
– Я могу точно сказать, что меня раздражает в современной антрепризе и почему меня там нет… пока – ставка на убогое сознание зрителя. Пришли, посмотрели, развлеклись и разошлись. Я, например, дочку веду в театр для того, чтобы она чему-то научилась, чтобы расшевелить ее душу, чтобы она научилась сопереживать. А в государственном театре меня раздражает непрофессионализм. Почему-то некоторые артисты думают, что если они на заднем плане, то их не видно и можно заняться чем-то другим, не имеющим отношения к происходящему на сцене. Когда сижу в зале, мне все видно – кто чем занят на сцене. Меня раздражает, когда некоторые артисты считают, что зрители глупее их. И еще меня раздражает отсебятина на сцене. Я знаю, что если мы играем Шекспира или Островского, то они уж точно не глупее наших артистов и не нуждаются в том, чтобы они их редактировали.
– А тебя выбивает это на сцене?
– Нет. А вот когда я сталкиваюсь с неадекватной реакцией зрителей, которая граничит с хамством, это может выбить меня на сцене, и я могу забыть текст. На самом деле, это очень страшно. Меня и в жизни хамство выбивает, я теряюсь и не знаю, как реагировать. А когда ты вкладываешь душу, выходя на сцену, и у тебя поднимается температура, давление, волосы седеют, а в зале сидит человек, который, наверное, не утруждая себя мыслями об этом, просто нахамил и все... В такие моменты я не знаю, что я делаю на сцене и что он делает в зрительном зале.
– Что тебя впечатлило в последнее время в искусстве театра, кино?
– Мне очень понравился фильм Эльдара Рязанова «Андерсен». Когда я посмотрела первую серию и поняла, что есть еще второй диск и я могу завтра еще полтора часа наслаждаться этим фильмом, то была просто счастлива. Работа артистов мне очень понравилась, Сергей Мигицко замечательный, костюмы, декорации. Это такая чудесная смесь театра и кино.
– Михаил Чехов говорил: нам есть, что сказать на сцене, только когда мы страдаем. Когда мы просто счастливы, нам нечего сказать. Как ты к этому относишься?
– Когда я родила ребенка, режиссер Дмитрий Светозаров предложил мне очень мрачную роль. Я отказалась, сказала: вы знаете, я не в том состоянии. Когда он поговорил со мной, то понял, что даже не стоит пробовать. А бывает, когда ты страдаешь в жизни, упиваешься этими страданиями и думаешь – вот сегодня я сыграю! На самом же деле несешь отрицательную энергию зрителю, и он тебя не понимает. Поэтому я думаю, что нужно уметь правильно распределяться и в состоянии счастья, и в состоянии несчастья.
– Скажи, а коня, которого тебе подарил муж на свадьбу, вы куда определили?
– Пока живет на конюшне. Он очень красивый. Я его уже полюбила. Нужно будет с ним серьезно заниматься выездкой.
– Как думаешь, ты будешь хорошей женой?
– Да.