С ПОБЕДОЙ революции вырывается на волю народ с его эстетическим идеалом, и никаких тебе Венер. Прямые толстые ноги, зады тощие, талия не на месте. «Венеры» становятся мужиковатыми, даже в фигурах советских интеллигенток как-то ослабевает связь с культурными корнями человечества.
Медведеподобные женщины средних лет с плакатов 20–30-х годов должны привести в восторг феминисток XXI века. Женщина-товарищ, женщина-деятель, и никаких там финтифлюшек и превращений в объект для эротических воздыханий. В обнаженных моделях художников 30-х поражают красные руки и грубый румянец на щеках, красавицы уработались, у них тела невнятно склеены и плохо возделаны. Самый эротичный певец Венер советской эпохи – В. Лебедев. Его девушки сладки, у них нежная несоветская кожа и влекущие глазки. Но это маргиналки, потаскушки, предтечи «интердевочек» 80-х.
Венец советского биологического творения – женщины Самохвалова и Дейнеки. Модели Самохвалова – это девы с низкими лбами, толстущими губами и ногами, это девки-труженицы, это мясо и плоть империи Сталина. Они грубы и глуповаты, но они хорошо вертят станки и таскают тяжести, их легко завести на нужную эмоцию, натравить на врагов партии, послать на поле боя. Многие девушки Самохвалова изображены с опасно приспущенными трусиками – в момент неэротичного деяния, например, при переодевании перед плаванием. Вид у дев ледяной, спокойный, как у самоуверенных богинь. От этого уже веет кошмарами массовой медицины и обязательных животных медосмотров, к которым советские девы привыкли.
Прекрасна картина Дейнеки «Раздолье», на которой бытовые, неантичные девушки бегут, бегут в трусиках и маечках по берегу реки. Боже, как хорошо они, советские весталочки, бегут! Как трудно представить себе Мэрилин Монро или Вивьен Ли того же времени, бегущих в трусах и маечке. Что-то в массовом спорте было прелестное, но неэротичное. Поэтична «Женщина в гамаке» Ю. Пименова. По крайней мере, у нее нежные, нетрудовые пятки, что уже выглядит эротично и чувственно.
Далее кураторы выставки запутались в концепте, типы Венер представлены расплывчато, хотя идеал советской красоты четко менялся во времена Хрущева и Брежнева. Из 60-х запомнилось фото Руйковича «Спидола» – девушка и парень на пляже радуются приемнику, по которому можно было слушать всякие буржуазные «голоса свободы». Для 70-х типично полотно В. Ни «Лето» 1979 года. Бесплотные, прямые тела радостных колхозных женщин среди березок, цивилизация перед крахом, скоро не будет ни этих деревень, ни колхозов, ни берез. Березы продадут за три копейки дельцам, деревни сгниют и обезлюдеют, колхозницы растворятся в серых коробках городов, а мужики умрут от паленой водки.
О том, что сделает с Венерой советская эпоха, ярко рассказывает «Жница» Пакулина 1927 г. – это не женщина, это бабища-бык. Раскоряченная, с толстенными ножищами, она ползет, придавленная неимоверными тяготами жизни, по ниве русской истории.
Пронзительна картина Петровой-Троцкой «Ребенок с апельсином» 1927 года. Чудовищные квадратные плечи матери, ее склоненная квадратная голова с пробором, изломанное дитя, играющее с красным апельсином в ее огромных коленях. От картины веет предчувствием ада, через который пройдет страна. Только такая склоненная голова, не желающая смотреть вовне, а только внутрь семьи, внутрь рода, – сможет все вынести.
Апофеозом советской Венеры мне показалась скульптура Клавдии Деминой «Материнство» 1929 года. Женщина-мать изображена с каким-то чудовищным прямоугольным лоном. Это не лоно даже, это какая-то щель ящичка – единственные «уста», которые всегда говорили правду в царстве лжи.