«Книга перемен» России

Незадолго до 30-летия распада СССР, о котором страна будет вспоминать весь декабрь, издательство «Петербург – XX век» издало монументальный труд обозревателя «АН» Дениса Терентьева «Россия. Книга перемен. 1990-2020 гг. Как мы менялись от Макдоналдса до коронавируса». Обмана нет: автор действительно первым на постсоветском пространстве выстроил цепочку из событий, показывающих логику изменений в менталитете россиян.

Крупнейшие сдвиги эпохи часто незаметны. Если вы загуглите, например, «важнейшие события 2011 года», на вас обрушится вал всевозможных бедствий и катастроф: затонула «Булгария», взорвали «Домодедово», разбились Ту-134 под Петрозаводском и хоккейный «Локомотив» из Ярославля. Если по верхам взглянуть на 1990-е, то они покажутся бесконечной чередой заказных убийств: Листьев, Холодов, Старовойтова. А 2010-е предстанут длиннющей скамьей подсудимых, на которой бледнеют казнокрады и оппозиционеры. Но в плане логики перемен эти события чаще всего пустоцветы. Зато под их пеплом погребены истории по-настоящему важные, в которых блеснула неожиданная реакция людей.

«Таков мой главный критерий – в книгу отбирались события, показавшие новое состояние общества. В этом подходе нет несправедливости, но есть шанс увидеть подлинную картину превращения страны, не отвлекаясь на ностальгические всхлипы - объясняет Терентьев в предисловии. - Поэтому я подробно не говорю здесь об убийстве Листьева – ни в его причинах, ни в способе, ни в скорби по народному любимцу, на мой взгляд, ничего уникального не просматривается. Но я рассказал о гибели генерала Рохлина, поскольку вооруженное выступление, которое он готовил, многое говорит о состоянии общества в тот момент».

Страна менялась не в день выборов, а когда каждый из нас выбирал свое отношение к Марии Арбатовой, Александру Баркашову или Евгению Ройзману. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, несмотря на памятные апокалиптические фото, вряд ли серьезно повлияла на сознание людей. А вот наводнение в Крымске ни в коем случае не пустоцвет: из-за роли волонтеров, из-за неэффективности государства, которое уже не могло жаловаться на нехватку средств. Как сказал бы психолог, паттерны поведения в таких историях отличались от привычных, формируя новые рефлекторные дуги нации.

Еще несколько фильтров вставлено в эту книгу. Смерть известного человека не является поводом для рассказа о нем, чтобы не превращать текст в пафосный мартиролог. Упоминание об одном теракте не делает обязательным рассказ о другом, даже если жертв было не меньше. Подробный рассказ о военной эскалации в Чечне не означает, что будет такой же расклад по Сирии. Кроме того, автор отказался от идеи представить метаморфозы, происходящие с Россией на протяжении 30 последних лет, как целенаправленное движение из пункта А в пункт Б. Он кто-то вроде понятого на историческом обыске: «Мне не дано ничего изменить, но я могу засвидетельствовать, что обыск проведен по правилам и протокол составлен верно».

Для опытного журналиста, которым является Денис Терентьев, наверняка не составляло собрать под одной обложкой собственные статьи прошлых лет и выдать их за историю превращения страны. Но автор уверяет, что мало использовал собственное наследие: мол, его архив конца 1990-х годов полон леденящими душу историями различных банд, маньяков и потрошителей, которыми можно было бы до отвала начинить часть про «лихие» 1990-е. Тем не менее, в «Книге перемен» страшилок нет – и это осознанный авторский ход: «Из каждого утюга я слышу, что 1990-е годы были бандитскими, в 2000-е мы вставали с колен, а в 2010-е шагаем в СССР по части огосударствления экономики и великодержавных понтов. Но у меня совсем другие ассоциации. 1990-е видятся мне чем-то вроде гомеровской Трои, полной героев, демонов, необузданных страстей, где закрывающиеся заводы и КБ – не катастрофа, а справка об освобождении. 2000-е – это сплошной Валтасаров пир, на котором каждый искал яства на свой вкус, не глядя в тарелку соседа, многое о себе понял и дистанцировался. Но в 2010-е толчки Везувия стали все ощутимее: свет притух, запахло серой, а люди застыли в нерешительности – то ли бежать, то ли прятаться, то ли объединиться и попытаться что-то изменить».

Еще важнее, что Терентьев не пытается трактовать новейшую историю с сияющих идеологических вершин – неважно, патриотических или либеральных. Нельзя быть всегда и во всем либо за усиление государства, либо против. В 1990-е, когда люди травились паленой водкой, а суды были фатально неэффективны, именно отсутствие сильного государство останавливало развитие страны. Зато в 2010-е государство усилилось настолько, что экономика перестала расти из-за коррупции, отъема бизнесов, внешнеполитической риторики. А лучшим десятилетием в истории страны оказались 2000-е, когда между государством и обществом кое-как соблюдался баланс.

Не существует ни одного, ни десяти важнейших событий, превративших СССР в Россию-2021. Эта великая трансформация происходила по капле, и бессмысленно спорить, какая именно капля переполнила стакан или окончательно поменяла цвет булькающей в нем жидкости. Но вчитаться в постсоветскую историю интересно ради возможности нового понимания. Как говорил философ Мамардашивили, событие можно считать завершенным, когда из него извлечен смысл, и вероятность его повторения исключена. Значительная доля россиян в 2021 году тоскует по Сталину? Значит, сталинская эпоха не завершена.

Книгу Дениса Терентьева «Россия. Книга перемен. 1990-2020. Как мы менялись от Макдоналдса до коронавируса» можно купить в розницу в интернет-магазине OZON.

Или заказать в издательстве «Гуманитарная академия»: Санкт-Петербург, Сестрорецкая улица, 8

(812) 4309921