(Продолжение. Начало здесь)
Однажды мы с Ритой стали свидетелями ограбления винной лавки. Высокий парень в майке и джинсах с пистолетом в руке вошел в помещение, выстрелил в потолок, заставил двух покупателей и продавца лечь на пол, забрал выручку и засунул банкноты в холщёвую сумку, с которыми ходят домохозяйки из небогатых семей. Он выскочил наружу, рискуя оказаться под колёсами, пересек дорогу в шесть полос. (Эти подробности мы узнали позже из газет).
В эту минуту наша машина подъехала к перекрестку, мы, наблюдая за происходящим, остановились. Грабитель оказался в большом сквере. Пустое пространство, ровный газон и молодые кустики, торчащие из земли. Позднее прочитал в газете, что он оставил свой «Меркурий» с противоположной стороны сквера, нужно было преодолеть метров двести пятьдесят, - тогда бы судьба дала шанс уйти.
Грабитель бежал быстро, где-то посередине сквера он бросил взгляд назад и, кажется, глазам не поверил. За ним мчался продавец магазина, которого он минуту назад заставил лечь на пол. Продавец был ниже ростом, его ровесник, примерно лет тридцати, довольно крепкий мужчина, но весом и ростом он уступал злоумышленнику.
Кажется, мы с Ритой стали свидетелями самого безрассудного поступка, который только можно представить. Вообразите: за вооруженным грабителем бежит безоружный человек. Грабитель оглядывается, он видит, что преследователь настигает, надо что-то делать. И единственное, на что его хватает, - бежать быстрее.
Он мчится изо всех сил, но не стреляет. Это своего рода психологический феномен: грабитель был готов пугнуть продавца и посетителей винной лавки своей пушкой, но к отпору, к тому, что за ним погонится человек с голыми руками, - готов не был. Он не дозрел до убийства, не решился перечеркнуть чужую жизнь и кончить свою жизнь на электрическом стуле из-за нескольких сотен долларов. Уже через пять секунд продавец догнал грабителя, прыгнул ему на спину, сбил с ног и решил вопрос парой прицельных ударов в голову.
Впрочем, можно было и кулаки не отбивать: злоумышленник был парализован страхом. А вокруг уже надрывались полицейские сирены, к грабителю, уткнувшемуся лицом в траву, со всех сторон бежали вооруженные полицейские. Я посмотрел на часы: стражи порядка прибыли на место происшествия через две минуты после начала заварушки. Вот это оперативность. Правда, всю их работу к тому времени выполнил продавец, - но это уже другой вопрос.
- Ничего себе, - сказала Рита. – Будто попали на съемки боевика. Круто… Хотя, если разобраться, ничего удивительного нет. Приходи в магазин, покупай пистолет. И отправляйся на дело. Пока оружие продается свободно, все так и останется. Будут грабить средь бела дня.
* * *
Накануне мы с Ритой побывали в торговом центре, зашли в отдел, - очень большой, - где торгуют оружием. Продавец, - любезный и предупредительный, - показал Рите несколько короткоствольных пистолетов и револьверов, которые подойдут для скрытого ношения в дамской сумочке или кармане плаща, и дал несколько советов.
Продавец сказал, что на наше счастье как раз поступили новые модели по цене от трёхсот до пятисот долларов. (Ритина сумочка, где могла бы лежать эта игрушка, стоит в пять раз дороже). Потрясающая убойная сила для таких маленьких штучек. Оружие уже готово к бою, не надо возиться с предохранителем, просто вытаскивайте ствол и нажимайте на спусковой крючок. Бах, бах, - и в дамки.
Цельтесь в живот или грудь, а не в голову, - так меньше шансов промахнуться, - советует продавец. Двумя выстрелами вы наверняка прикончите самого крепкого идиота, который к вам пристанет.
Риту такая перспектива почему-то обрадовала. Мысленно она наверняка уже выбрала жертву, возможно, своего бывшего мужа. Он подняла руку с револьвером, прицелилась в полки, заставленные коробками с патронами, улыбнулась, представляя себе сцену кровавой расправы. Но в последнее мгновение передумала, ничего покупать не стала. Наверное, муж смерти пока не заслужил, впрочем, у него ещё всё впереди.
Я ознакомился с последней винтовкой М-16. Ложа и приклад выполнены из специального пластика и окрашены в цвет камуфляжа. Оружие практически незаметно в лесу, на природе, очень легкое. А прочность такая, что по прикладу может проехать грузовик, - винтовка не пострадает. Высокая кучность, почти как у снайперской винтовки, - а цена всего тысяча двести долларов без семипроцентного налога с продаж. Да, недорого за такую штучку…
От армейской винтовки эта отличается тем, что нельзя стрелять очередями, только одиночными выстрелами. А магазин - всего на двенадцать патронов. Эти ограничения с большим трудом сумели провести противники свободной продажи оружия. Да, это всё, чего на сегодняшний день они могли добиться. Надо заметить, что винтовку легко переделать кустарным способом под стрельбу очередями, а магазин поставить более вместительный.
* * *
Мы поехали дальше, остановились в ближайшей гостинице, а вечером пошли в закусочную поужинать. Рита и вечером все еще находилась под впечатлением увиденного.
- Дурак этот парень, - сказала она. – Грабить лавку средь бела дня… Дурак или конченый наркоман.
- Винная лавка – это мелочи, - ответил я.
И рассказал Рите о том, что видел в Америке своими глазами. Надо сразу сказать, что в Москве в начале девяностых я работал в отделе преступности одной из центральных газет. Доводилось видеть криминальные трупы и места, где происходили бандитские разборки. Но никогда на моих глазах люди не убивали друг друга. А вот в Америке я пару раз становился свидетелем убийства.
Однажды вечером шёл по одной из чикагских улиц в относительно благополучном районе. Впереди один темнокожий парень догнал другого и с расстояния в несколько шагов шесть раз выстрелил ему в спину. Нырнул в проулок между домами и бросился к машине. Как выяснилось позже, убитый парень жил по соседству, нигде не работал и приторговывал наркотиками. Большинство криминальных разборок и вообще правонарушений происходит именно из-за дури, проблем со сбытом наркотиков и раздела сфер влияния среди молодежных банд.
Другой раз все произошло около пяти вечера, на дворе лето, совсем светло. Пешеходов немного. Впереди метрах в двадцати от меня стояли две прилично одетые черные девушки и парень, судя по виду, студенты или старшеклассники. По улице проехала машина, притормозила, один за другим разделись несколько выстрелов. Стрелял человек, сидевший сзади. Девушки и парень упали на газон, машина сорвалась с места и исчезла за поворотом.
Парню прострелили плечо. Одна из девушек получила два сквозных ранения в грудь и позже скончалась в больнице, другая девушка была ранена в бедро. Она отползла к дереву, села, прислонившись спиной к стволу, с ужасом смотрела на рану в ноге и тихо повторяла: «Помогите. Пожалуйста, помогите».
Ждать пришлось недолго. На обочине остановилась машина, из которой вылез оперативник в штатском, оказавший первую помощь пострадавшей. Еще через минуту одна за другой подъехали несколько машин «скорой помощи», машины патрульных полицейских и два пожарных расчета (так заведено, что на место происшествия, будь то криминальная разборка, самоубийство или серьезный дорожный инцидент, приезжают не только полицейские и медики, но и пожарные).
На следующий день из газет я узнал, что это были разборки торговцев наркотиками, а мирно стоящие на улице молодые люди получали деньги за дурь и сообщали клиентам, где именно спрятан пакетик с травой или порошком. В тот день в бандитских разборках в Чикаго было убито семнадцать человек. Полиция сработала оперативно: двое убийц были арестованы в тот же день, другие правонарушители задержаны позже.
По моим наблюдениям, полицейские почему-то всегда оказываются в том месте, где они нужны. Они не ходят по улицам, не дежурят в метро, но они всегда рядом. Вообще их мало. В Нью-Йорке – тридцать тысяч, в Чикаго (население с пригородами – девять миллионов) – всего десять тысяч. Но как-то справляются. В Москве полицейских – сто тысяч, а порядка не больше. А ведь в Москве помимо непосредственно московской полиции сосредоточены центральные офисы всех спецслужб и силовых ведомств (СВР, ФСБ, ФСО, МВД, СК РФ, прокуратура, таможня и т.д.).
Значит, можно действовать не числом, а умением.
Итак, за годы жизни в Америке я был свидетелем разных противоправных действий: магазинных краж, грабежей… И всегда убеждался: если полицейских нет рядом, то стоит лишь вынуть мобильник и набрать 911, - и они будут на месте через минуту-другую.
- А если рядом полицейские, зачем нужно оружие для самообороны? – спросила Рита. – Здесь ведь на каждом шагу торгуют оружием.
- А зачем вообще нужно оружие? Как ты думаешь?
- Ну, не знаю… Мой бывший муж считал, что ствол под рукой никогда не помешает. В целях самообороны. И личной безопасности.
Меня это утверждение задело за живое. И за ужином я изложил Рите свой взгляд на проблему оружия и преступности.
* * *
В последнее время в России не стихают дискуссии о новом законе, который разрешал бы как хранение короткоствольного оружия дома, так и ношение его. Дискуссия выплеснулась на страницы газет, её показывают по телевизору. И впечатление иногда такое, что кроме вопроса – иметь или не иметь ствол – других проблем не осталось, - все давно решены.
Люди, которые несколько лет назад выступали против легализации оружия, теперь переметнулись в лагерь «оружейников». Эти метаморфозы понятны: оружейное лобби в России есть, в нем немало влиятельных людей. Работают оружейные заводы, появляются новые разработки, - а рынка сбыта практически нет. На западном рынке с нашими разработками делать нечего. Качество не дотягивает до мирового.
Я побывал во многих оружейных магазинах, пересмотрел все оружейные каталоги, изданные за последние годы в Америке и Канаде, - а это толстенные тома в тысячи страниц, где представлено оружие из большинства развитых и развивающихся стран, - но не нашел следов присутствия русского короткоствольного оружия.
Свободная торговля пистолетами, - вот цель русского ружейного лобби. По логике этого лобби выходит так: на западный рынок не сунешься, настолько высока конкуренция, значит, надо открыть свой рынок, разрешив свободную торговлю пистолетами. В этом случае в отрасль придут большие деньги, способные разрешить многие проблемы, дать работу целым коллективам оружейников. Ну, тут все понятно: деньги, работа, занятость, стабильность...
Осталась самая малость – убедить мирных обывателей в том, что оружие, точнее, пистолеты, им, гражданам России, необходимы, как хлеб насущный (нарезное длинноствольное и гладкоствольное оружие можно купить по охотничьему билету, - с ним вопрос более или менее ясен).
Не так давно проект закона о короткоствольном оружии протащили в думу, хотели назначить первое слушание, но в Америке произошла очередная резонансная бойня, когда психопат перестрелял более двадцати сограждан, - и документ убрали под сукно. Нет сомнений, что его снова достанут, а закон все-таки протащат, - на кону большие деньги.
Все без исключения телевизионные говоруны, которые высказываются в поддержку продажи, хранения и ношения пистолетов ссылаются на «положительный» американский опыт. На Европу не сошлешься, в подавляющем большинстве стран запрещено не только ношение, но продажа и хранение оружия. А вот в Америке, - говорят выступающие по телевизору знатоки вопроса, - там носить стволы можно. И никакой беды, как говорится: Кольт уравнял шансы бандитов и честных граждан.
Было время, я тоже принимал участие в телевизионных дискуссиях о продаже оружия в России. И когда робко заикнулся, мол, продажа пистолетов – это страшный джин, которого однажды выпустишь из бутылки и обратно уже не загонишь, - ведущий программ потерял ко мне интерес, а камеры отвернулись. Не «то» мнение высказал. Когда смотрел эти передачи по телевизору в «смонтированном» виде, обнаружил, что мои выступления вырезаны или искромсаны так, что не поймешь, о чём я вообще веду речь.
В Америке – продажа короткоствольного оружия – это головная боль всего народа, но лоббистов у нее не меньше, чем в России. Надо заметить, что вопросы продажа, хранения, ношения оружия регламентируются законами отдельных штатов, а не федеральным законодательством. Например, в Чикаго долгое время было запрещено не только носить, но продавать и хранить оружие (тем не менее, город оставался и остается одним из самых криминогенных в США).
В соседнем штате Миссури и его самом крупном городе Сент-Луисе продажа, хранение и ношение оружия разрешены (этот город еще более криминогенный, чем Чикаго). Правда, для ношения оружия нужно получить разрешение в полиции и как-то обосновать свою просьбу. На дверях многих магазинов и даже театров мы натыкались на объявления: «Просим не приходить с оружием» или «Мы будем благодарны, если вы придете к нам без оружия». В магазине при заправке я столкнулся с неряшливо одетым стариком, одетым в пижамные брюки, истончавшуюся от долгого ношения, майку и резиновые тапки. На кожаном поясе болтался крупнокалиберный револьвер.
* * *
Многие президенты пытались изменить, как-то исправить тот порядок вещей, когда оружие продаётся где угодно, даже через интернет, купить ствол может любой человек, даже турист, посетивший США. Я попадал на импровизированные ярмарки по продаже оружия, где полноценную винтовку М-16 или автомат Калашникова можно купить даже без предъявления документов, назвав вымышленное имя и адрес, - и никто не станет проверять эти данные. Не раз видел коробки с патронами, стоящие на полках хозяйственных магазинов, - патроны можно купить без документов, как гвозди или аэрозоль от насекомых.
Но этот порядок, с моей точки зрения устаревший, актуальный для Дикого Запада, но не для современно продвинутой страны, - закреплен Конституцией. И президент, как бы он того ни хотел, не может изменить Конституцию, даже если она очень не нравится, - иначе импичмент.
Наши защитники короткоствольного оружия говорят вот что, - это почти дословная запись выступления по телевизору одного видного московского адвоката:
- У бандитов давно есть оружие, но оружия нет у честных граждан. Дайте возможность честному законопослушному человеку купить пистолет, - и вы увидите, что уличная преступность, грабежи, разбои, изнасилования, - пойдёт на убыль. Скажем, такой пример… На женщину нападает насильник. Ночь, темнота, помочь некому. И преступник пользуется своей безнаказанностью. Теперь представьте: если насильник будет знать: у женщины в сумочке или в кармане может лежать пистолет. Что тогда? Наверное, он десять раз подумает перед тем, как совершить противоправное деяние. Может быть, он откажется от своих намерений? В Америке так и происходит…
Логика юриста, кажется, безупречна. Много ли найдется добровольцев, чтобы нападать на женщину, вооруженную боевым пистолетом? Но адвокат лукавит: цифры говорят об обратном.
Да, в Америке женщины вооружены, ну, хотя бы теоретически. Напомню, что по статистике на каждого человека, - от глубокого старика до новорожденного, - приходится один ствол. Но число изнасилований в четыре с половиной раза больше, чем в России. (Методики подсчета правонарушений в Америке и России одинакова: одно преступление на десять тысяч граждан). Почему же тогда вооруженных американских женщин насилуют в четыре раза чаще, чем безоружных русских женщин?
Представляю, что заслуженный юрист скажет в ответ, такие ответы слышал не раз:
- Традиционно в России изнасилование – преступление латентное. Оно считается постыдным деянием. Женщины предпочитают о таких вещах вообще не заявлять в полицию. Таков народный менталитет. А вот в Америке об изнасиловании заявляют всегда или почти всегда. Там изнасилование – обычное уголовное деяние, вроде кражи или грабежа. Поэтому на бумаге в Америке насилия по отношению к женщинам больше, но на самом деле - все наоборот.
Ну, адвокат всегда вывернется, на то он и адвокат. Допустим, это так. Почему тогда в Европе, где женщины не вооружены, количество изнасилований, - в зависимости от страны, - в разы, - от двух до десяти раз, - меньше, чем в вооруженной Америке? В Европе изнасилование – это тоже латентное преступление, о котором в полицию не заявляют? Интересно услышать ответ.
А вот еще вопрос: почему в Америке в три-четыре раза больше грабежей и разбоев, чем в России? Ведь, по логике адвоката, в стране, где честные граждане вооружены и готовы дать отпор грабителям, разбойничать и грабить должны куда реже? Где же здесь логика? Я этой логики не вижу.
На одной из конференций в Белом доме корреспондент ИТАР-ТАСС задал высокопоставленному чиновнику такой вопрос:
- В США слишком много оружия из-за того, что здесь демократия. Именно поэтому в Америке так много убивают. Не кажется ли вам, что демократические свободы нужно корректировать? Тогда и жертв огнестрельного оружия станет меньше?
Я не записал ответ представителя госдепа. Но есть вопросы, которые можно не воспринимать серьезно. Для этого корреспондента демократия – это ствол в кармане. Чем меньше демократии, тем меньше стреляют. Но статистика, как к ней не относись, говорит об обратном.
Если обратиться к цифрам, - убийств в вооруженной до зубов Америке в два с половиной раза меньше, чем в безоружной России. Может быть, корреспондент этой статистики не знал. Но он может восполнить пробел: это открытые данные, все есть в интернете и статистических справочниках. По другим данным, убийств в России не в два с половиной, а в четыре раза больше. Но, как бы то ни было, в два с половиной раза или в четыре, - счет не в нашу пользу. Это факт.
Главное орудие убийства в России не пистолет, как в Америке, а кухонный нож, в крайнем случае – тяжелая сковородка. Уверен: в те времена, когда в России разрешать свободно продавать и носить пистолеты, - цифры значительно вырастут. Выходит, пистолет в женской сумочке или обрез под прилавком не спасает от изнасилований, грабежей и разбоев. Так зачем же вооружать население? Дайте убедительный ответ, - и я первый побегу голосовать за разрешение на покупку и ношение пистолетов.
За ужином я изложил свои доводы Рите. Она выслушала очень внимательно, уточняла и переспрашивала. А когда рассказ подошел к концу, задумалась на минуту и сказала:
- Да… Похоже, это тот редкий случай, когда мужчина прав.
Я расслабился, чувствуя себя победителем. Расплатился с официанткой и, допивая кофе, стал смотреть куда-то в пространство.
- И все-таки что-то тут не так, - сказала Рита. – В картине не хватает завершающего штриха. Или я чего-то не понимаю. Без ответа остается главный вопрос. Почему безоружные русские убивают больше, чем вооруженные американцы. Почему?
- Это просто. В Америке за убийство – смертная казнь. А у нас смертная казнь отменена.
(Продолжение следует)