И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет…

С какого века русская речь перестает быть понятной современному рядовому россиянину? Ведь сейчас, действительно, все чаще можно услышать мнение о том, что школьная программа перегружена русской литературой XIX века, которая явно несколько устарела и, увы, не актуальна.

Известный писатель, лингвист и филолог Лев Успенский считал: «Мы читаем и понимаем Пушкина и Крылова, и даже Симеона Полоцкого. Но чем дальше, тем читать становится сложнее: скажем, «Слово о полку Игореве» без перевода прочесть уже нельзя». Но насколько архаично сегодня творчество Александра Сергеевича, который, как известно, «наше всё»? Именно об этом беседуем сегодня в нашей поэтической гостиной с известной поэтессой Полиной Лахтиной.

«На свете счастья нет, но есть покой и воля…»

— «Мода не в том, чтобы смотреть в прошлое, а в том, чтобы смотреть в будущее» — утверждала дама-командор ордена Британской империи Анна Винтур, одна из самых влиятельных фигур в мире современной моды. А мы, Полина Леонидовна, привычно смотрим в прошлое, которое неизбежно устаревает…

— Несомненно, что касается нашего времени, Владимир Васильевич, реалии действительно сильно поменялись, меняется и язык. Бог его знает, возможно, что и Александр Пушкин сегодня звучит для нас уже по-новому, и, если что-то в нашем мире еще изменится, что вполне вероятно (смеется), и кто-то его опять прочитает, то, думаю, он всё так же произнесет в озарении: «Ребята, так ведь он этим хотел сказать нам вот это и вот это…!».

Посмотрите, к примеру, его строки. Просто восхитительные строки:

Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души,
Я здесь остался б — наслажденье
Вкушать в неведомой тиши:
Забыл бы всех желаний трепет,
Мечтою б целый мир назвал
и всё бы слушал этот лепет,
Всё б эти ножки целовал…

Написано это было в 1833 году, но разве это не про нас с вами сегодняшних? Ведь и сейчас каждый из нас всё так же чего-то ищет, что-то пытается в себе понять… Не думаю, что это может устареть…

«Мы вольные птицы; пора, брат, пора…»

— Согласен с вами, Полина Леонидовна, что влечение к прекрасным женщинам у мужчин извечно. Пушкин ведь и сам составил свой так называемый донжуанский список в 1829 году — в альбоме Елизаветы Николаевны Ушаковой. Впервые этот список был открыто напечатан в «Альбоме московской Пушкинской выставки 1880 года».

— А вот это ироничное и мудрое, когда 18 мая 1836 года в письме жене из Москвы в Петербург Александр Сергеевич написал: «Черт догадал меня родиться в России с душою и талантом».

На самом деле! Ведь не «с умом и талантом», а именно «с душою и талантом». «С умом и талантом» — это какое-то горе от ума, скорее, про Александра Андреевича Чацкого. Пушкин же говорит нам именно о том, как тяжела грубая российская действительность для человека, способного тонко чувствовать. Задумайтесь, разве это не про нас с вами?

Казалось бы, Владимир Васильевич, это же про неприкаянность его поэтической души… Но, конечно же, при этом и про извечный феномен вечно страдающей души русского человека… Именно русского человека, с его удивительной русской душой!

И что теперь, Владимир Васильевич, эти строки обрусевшего потомка арапа Абрама Ганибала могут ли вообще устареть в нашей с вами стране? Не думаю. Только вспомните про извечную трагедию лишних людей, разминувшихся с обществом и эпохой — их меньше не стало.

А школьникам, читающим эти поистине бессмертные строки, надо просто доходчиво объяснять, что талантливый человек вечно недоволен чем-то в себе. Он вечно в каких-то сомнениях, в поиске. Это, я уверена, так же актуально в наше время, когда покой абсолютно противопоказан творческой личности.

— Все правильно. Но время неизбежно меняет наши пристрастия — сегодня в моде другие авторы. Те, кто говорит с современниками на близком им языке…

— Возможно. Но это же как синусоида: когда был период модерна, — от Пушкина отказались, как от чего-то явно устаревшего. Это же океанская волна: она то накатывает, то откатывает — как закон маятника. Сегодня Александра Пушкина забыли, а завтра что-то произойдет неуловимое и его непременно вспомнят, вновь будут им безмерно восхищаться. И будут по-новому читать, открывая для себя что-то удивительное каждый раз.

— Детишки еще недавно бредили космосом, а сейчас поголовно увлечены нейросетями. Им как-то ближе не Болдинская осень, а искусственный интеллект…

— Может они создадут 5D вариант Александра Сергеевича, и он им будет читать что-то в голографическом формате? А так, конечно же, пусть каждый своего кумира создает. Это неизбежно. Но сам факт важен, мы же не знаем, как пойдет эволюция человечества, куда общество двинется.

Во все времена выдающихся людей — лидеров общественного мнения — стараются использовать в определенных целях. Пушкина уже при жизни пытались использовать как царский рупор — не получилось…