Новый фильм Романа Полански «Дворец» вышел в широкий российский прокат, вероятно, как дань традиции. В советские времена из всего буржуйского кино на экраны пускали прежде всего социальные драмы об ужасах жизни при капитализме. А «Дворец» уже окрестили «плевком в лицо буржуазного общества». Того самого, в котором всю жизнь с удовольствием вращается 90‑летний режиссёр Полански.
ВРЯД ли в кинематографическом бомонде можно найти другого режиссёра, кроме Романа Полански, которому простят абсолютно всё. Он ведь столь многое вынес в жизни. В войну его мама и бабушка погибли в Освенциме, а сам он чудом выжил в краковском гетто. В 1969 г. его беременная жена актриса Шарон Тейт была зверски убита бандой Чарльза Мэнсона – и это до сих пор главная криминальная история Америки.
Полански все сочувствовали, а свежее европейское кино как раз завоёвывало чопорные Штаты, когда Голливуд сам себя связал множеством негласных ограничений. Например, осуждалась гибель ребёнка в кадре. А Полански считал своим любимым фильмом «Психо» – «квинтэссенцию представлений о сексе, жестокости и вуайеризме». Он снимает «квартирную трилогию» («Отвращение», «Жилец» и «Ребёнок Розмари»), в которой поднимает темы паранойи, оккультизма и сексуального насилия, а мир этих фильмов отфильтрован сознанием психически нездорового протагониста. Зритель содрогался от ужаса и отвращения, но терпел: ведь мастер столько пережил, он так видит. «Ребёнок Розмари», центральным эпизодом которого является сцена изнасилования, собрал в прокате солидные для 1960-х 33 млн долларов при бюджете в 3 миллиона.
Отношение к внутреннему миру Полански несколько изменилось, когда в 1977 г. 13-летняя модель Саманта Гейли обвинила режиссёра в зверском изнасиловании: напоил, дал наркотики, делал немыслимое. Полански спрятался в Швейцарии, откуда давал грустные интервью: «Давно привык. Я был беженцем всю свою жизнь». Его поддержало немало маститых кинодеятелей от Вуди Аллена и Мартина Скорсезе до Педро Альмодовара и Фанни Ардан. И дело потихоньку сошло на нет, а в 2002 г. обвиняемому дали «Оскар» за режиссуру «Пианиста». Не могли не дать: фильм ведь про холокост, а автор знает тему не понаслышке. В 2010-е ещё три актрисы обвинили Полански в изнасиловании, когда им было по 15–18 лет. Но он вышел сухим из воды там, где знаменитого продюсера Харви Вайнштейна порвали в лоскуты за куда меньшие шалости.
Фильм «Дворец» вообще-то не совсем про дворец, но прокатчики решили не заморачиваться с переводом. The Palace – реальный пятизвёздочный отель в Швейцарских Альпах, в котором неоднократно останавливался и сам Полански, и множество других знаменитостей. Очевидно, режиссёру долгое время нравился и сам отель, и общество его гостей, но в итоге он, как нонконформист, решил всех высмеять и от всех откреститься.
Картина оставляет двоякое впечатление. С одной стороны, эта сатира на мир чёрной икры и её потребителей выполнена так, словно Полански первым в истории взялся за запретную тему. Словно полвека назад Луис Бунюэль не снял «Скромное обаяние буржуазии», а Марко Феррери с его «Большой жратвой» вовсе не существовало. Словно Паоло Соррентино всего несколько лет назад не воспроизвёл богатый швейцарский отель с молодящимися мумиями в умной ироничной «Молодости». А Рубен Эстлунд в прошлом году не оттоптал тему в блестящем «Треугольнике печали». Сравнивать с этим кино художественные достоинства «Дворца» просто смешно.
С другой стороны, вторичный бурлеск Полански вышел очень вовремя, когда Европа слегка запуталась в своих ценностях, ещё недавно бывших опорой цивилизации. С точки зрения режиссёра, эти ценности бесповоротно устарели, как все эти богатые старухи-трансформеры с перекачанными ботоксом высохшими лицами. Но они по-прежнему «определяют повестку».
Шикарна первая сцена, когда накануне миллениума управляющий шикарным отелем Хансуэли Корф (Оливер Мазуччи) инструктирует персонал: «Жизни миллионов будут зависеть от настроения, в котором наши гости проснутся утром. Наш долг сделать так, чтобы они наелись икры до отвала и напились шампанского, чтобы оно полезло у них из ушей». И весь фильм не покидает ощущение абсурдности ситуации, при которой нелепые гости «дворца» не только определяют «жизни миллионов», но и вообще кому-то интересны.
Маркизу (Фанни Ардан) больше всего на свете беспокоит, что её любимая чихуахуа нагадила ей на постель: «Икры, что ли, объелась?!» Она непохожа на влиятельного политика, но ей хватает власти поставить на уши весь отель, а знаменитый пластический хирург доктор Лима (Хоаким де Альмейда) вынужден рассматривать экскременты пёсика. Хотя у него и по профессии дел за гланды: в лобби-баре его неотступно преследуют пожилые силиконовые клиентки: «Доктор, посмотрите мои груди!» – «А в чём проблема?» – «В симметрии». А тут ещё стареющая порнозвезда Бонго (Лука Барбарески) сломал нос, катаясь на сноуборде, – и его нужно вправить.
Мир бизнеса представлен также перекорёженным пластиками аферистом Крашем (Микки Рурк в соломенном парике а-ля Дональд Трамп), который вообще не бронировал номер в отеле, но выторговывает себе самые комфортные условия наглостью и напором. Протухшее высшее общество дополняет 98‑летний миллиардер из Техаса Артур Уиллиам Даллас III (Джон Клиз стал королём эпизода), приехавший отмечать первую годовщину свадьбы с 22-летней пухлой женой (Бронуин Джеймс), которой дарит живого пингвина. Молодая хохотушка вроде как мечтает освободиться от 76-летней разницы в возрасте, но муженёк умирает в самый неподходящий момент. «У нас в Техасе бы сказали, что он умер в седле. А я теперь не могу спешиться. Он не хочет меня отпускать», – объясняет вдова управляющему своё непростое положение верхом на туловище мертвеца.
Широко представлена в фильме и «русская тема». Пока по телевизору показывают уходящего в отставку президента Ельцина, в отель заваливается бодрая молодая свора: русские бандиты с полувзводом эскортниц. Их смешливый лидер (Александр Петров) истребует себе «большой сейф» для шести чемоданов с баблом и получает подвал легендарного отеля, где во время войны хранили золото и деньги Третьего рейха. Тем самым не возникает особых сомнений в чистоте богатств, нажитых этой клиентурой. Приехавший за ними чиновник оставляет бандиту лишь один чемодан, но тяга к контролю, заключённому в единственном ключе от хранилища, приводит к тому, что его по пьянке запирают в сейфе. Жена ему вряд ли поможет: засадив несколько фужеров водки, она спит лицом в чёрной икре.
Вся эта тошнотворная братия скандалит, капризничает, обжирается, напивается, меряется статусом и любуется собой, вызывая у персонала желание перебить всех разом. Смотрится местами смешно, хотя в фильме нет традиционных кризиса, кульминации, развязки. «Дворец» – это скорее анекдот, набор весёлых в своём безобразии скетчей, который автор даже не пытается свести в единое действо. Для Полански цементом фильма служит единство времени и места, а небрежность мастера только подчёркивает: все сходят с ума и нам всем конец. От нашей эпохи останутся горы мишуры, осколков и вставных челюстей.
Впрочем, верить ему вовсе не обязательно. Обычно гости дорогих швейцарских отелей выглядят и ведут себя совсем иначе, чем показано во «Дворце». А типаж зажравшегося богатого бездельника если и встречается в реальности, то уж никак не определяет «судьбы миллионов». Впрочем, перечислять все моменты, в которых Полански передёргивает колоду, не хватит страниц. Возможно, ему захотелось стать кумиром европейских леваков. А возможно, у него просто связаны с отелем The Palace неприятные воспоминания, с которыми хочется свести счёты.